Анжелика едва слышно отвечала, стараясь не обращать внимания на тискавшие грудь грубые руки.
– Да, я все поняла.
Восторг, запылавший в его глазах, едва не лишил Анжелику самообладания, как вдруг в коридоре раздался голос донны Терезы:
– Эстебан.. Эстебан…
Эстебан, выругавшись, отпихнул свою жертву. Осторожно выглянув в ту дверь, что вела в патио, он приказал:
– Проваливай! Убирайся отсюда, да поживее! Завтра на рассвете я за тобой приеду. Будь наготове, Анжелика, не то…
– Да, я буду готова, дон Эстебан.
И она опрометью бросилась прочь. Никто не заметил, как она промчалась через патио, выскочила в сад и кинулась по тропинке к дому.
Гарет посмотрел на безоблачный небосвод и нахмурился. Так и есть: давно перевалило аа полдень. В дорожном платье, с пристегнутой к ремню кобурой он спустился по парадной лестнице асиенды Аррикальдов и увидел дона Энрике и донну Терезу, ждущих его во дворе. Надежно приторочив саквояж к седлу, он повернулся к хозяевам.
– Большое спасибо за все, дон Энрике. – Доусон протянул старшему Аррикальду руку. – и вам, донна Тереза. Вы были настолько добры, что не просто оказали мне гостеприимство, но и позволили воспользоваться услугами ваших инженеров.
– Мы сделали что с радостью, Гарет. Подтверждая слова супруга заученной улыбкой, донна Тереза чопорно выпрямилась.
– Смею надеяться, что не причинил вам излишних хлопот своим присутствием. С моей стороны это было бы крайней неблагодарностью.
– Вы наш гость, Гарет, – сказала донна Тереза, и взгляд ее маленьких глаз был намного красноречивее вежливых слов. – А поведение наших гостей не подлежит обсуждению. Это нашей челяди необходимо строго подчиняться заведенному в доме порядку. А вас мы всегда рады видеть.
В словах донны Терезы прозвучал более чем прозрачный намек, и Гарет нахмурился. Если бы Анжелика не приняла от него эти чертовы золотые, он бы наверняка кинулся ее защищать. Но сейчас что-то не позволило Доусону сделать это. В конце концов Анжелика исправно получала условленную плату. Сделка есть сделка.
– Ты что же, решил уехать втихаря, не попрощавшись, Гарет?
Все трое мгновенно обернулись в сторону Эстебана, неожиданно появившегося в парадных дверях. Ослепительно улыбаясь, он приблизился к ним.
– Мне казалось, мы уже попрощались, Эстебан.
– Возможно. Но вряд ли в ближайшее время у нас появится возможность побеседовать. А ведь кое-какие вопросы мы так и не обсудили до конца, верно?
– Вот как? – Веселость Эстебана буквально переливалась через край, и это не могло не вызвать подозрений Гарета. – Ну что ж. тогда, пожалуй, лучше покончить с ними сейчас. – И Доусон как можно искреннее улыбнулся недоумевающим хозяевам: – Еще раз спасибо – и от отца, и от меня. Мы никогда не перестанем ценить вашу дружбу. Не успели отзвучать ответные слова прощания, Гарет взял под уздцы своего жеребца и не спеша пошел по дороге рядом с Эстебаном.
– Если хочешь знать, Гарет, я просто решил сообщить тебе кое-какие детали.
Гарет не собирался отвечать, однако лицемерно доверительный тон Эстебана его насторожил. Но вот наконец молодые люди отошли достаточно, чтобы их не слышали сеньоры Аррикальд.
– Короче, Эстебан. Выкладывай свои «детали». У меня нет времени – до темноты я хочу проехать как можно больше.
– Скажите, какое нетерпение! И ради чего? Ради одинокого ночлега на голой земле, посреди поля! Тогда как я… ох, Гарет, я просто не в силах описать, каких наслаждений ожидаю от грядущих ночлегов в дороге!
– Эстебан, что ты все ходишь вокруг да около? Говори яснее, я и вправду теряю терпение!
– Поверь, все это крайне огорчительно для того, кто от всей души хотел бы помочь одинокому скитальцу! Ведь тебе наверняка не дает покоя мысль о том, что станет дальше с маленькой шлюхой! – При этих словах лицо Гарета окаменело. – Ну да, да, она явилась на асиенду – почти сразу после нашей беседы. До чего глупый поступок! Надо же – вообразила, будто мать позволит ей по-прежнему работать в нашем доме!
– Это ты и хотел мне сообщить? – поинтересовался Гарет.
– Нет, это только начало, дружище!
– Ты мне не друг.
– Да плевал я на твою дружбу – главное, что Анжелика достанется мне! – От издевательского тона Эстебана Гарету кровь ударила в голову. А Эстебан заливался соловьем, уверенный, что теперь-то он полностью владеет вниманием Доусона. – Да, Гарет, путь до Мехико мне скрасит общество чрезвычайно милой особы Анжелика упала ко мне в руки, словно спелый плод… У нее даже не возникло мысли возражать… и она с восторгом принимала мои ласки…
– Черт побери, Эстебан, ты врешь
– Но ведь ей нужна поддержка, Гарет! Нельзя сказать, что она была довольна, когда ее с треском вышвырнули с асиенды. Сам знаешь, этот ее младший брат… Он такой больной… несчастный малютка. Но, признаюсь, я несколько опешил, когда она назвала свою цену… – Гарет невольно дернулся и тут же обругал себя: ведь именно этого и добивался соперник! – Так-так! Ты тоже изрядно заплатил за развлечения с маленькой шлюхой, не правда ли? А она непростительно жадна для деревенской потаскушки, верно? Но скажи мне честно, сколько ты дал ей, Гарет?
– Заткнись, Эстебан!
– Тебя так раздражает правда, Гарет? А еще она пообещала мне, что с охотой станет брать у меня уроки мастерства, чтобы потом…
– Лживый ублюдок!
– Ах, Гарет, как бы ты хотел, чтобы это была ложь! – расхохотался Эстебан. – Увы, я сказал правду Итак, ты провел с ней два дня, за которые выложил круглую сумму. Но для нее ты очередной клиент, и только. А завтра наша жадная потаскушка получит кругленькую сумму от меня и поедет за мной вполне охотно… С завтрашнего дня она начнет расплачиваться со мной, Гарет, и станет платить, и платить, и платить мне без конца…
– Черт побери, да делай ты с ней что угодно – мне плевать! – Гарет развернулся и вскочил в седло, не в силах слушать дальше. Он с места послал коня в галоп, оставив за спиной злополучную асиенду со всеми ее обитателями.
Оцепенение, сковавшее ее тело и разум, все еще не прошло. Анжелика уселась на большом валуне рядом с дорогой и невидящим взором уставилась в пространство. Она не могла сейчас вернуться домой.
Но она должна провести побольше времени с Карло-сом… почитать ему, как и обещала. А потом как можно осторожнее объяснить ему, что завтра утром она уедет. Но их разлука не будет долгой, ведь и он отправится в Мехико, как только родители уладят здесь все дела. Правда, в– глубине души жил страх, что дон Эстебан впоследствии воспрепятствует ее общению с родными. Наверняка не раз и не два придется ей изведать тяжесть его руки, если она вздумает перечить Но что не важно Та боль, что терзала душу, была гораздо сильнее
Анжелика взглянула, высоко ли стоит солнце Пожалуй, не меньше часа пополудни. Доусон наверняка давно уехал. Ему так не терпелось поскорее вернуться домой! А про нее он позабыл.
Если умрет Карлос, у нее ничего не останется в этом мире.
Лицо ее раскраснелось, впервые за весь день в Анжелике заговорил ее неукротимый нрав. Надо же, нашла время распускать нюни – и это теперь, когда Карлос нуждается в ней как никогда! Цель так близка… просто не верится! Уже завтра она получит необходимую сумму от дона Эстебана. Она тут же отдаст деньги маме, и Карлосу останется только набраться сил на долгий путь до столицы. Падре Мануэль обязательно им поможет. Он глубоко верующий и очень щепетильный человек, но в то же время достаточно практичен, чтобы понять: каким бы путем ни достались ей деньги, это единственный шанс спасти Карлоса. Все будет хорошо.
Внезапно на память пришел грубый, жадный поцелуй Эстебана, и Анжелике стало тошно. Ясно, тут не может быть и речи ни о нежности, ни о ласковых словах, которые шепчут на ушко в минуты страсти. Но тут перед ее мысленным взором всплыло лицо Питера Макфаддена, и к горлу подступили рыдания. Нет, у нее язык не повернется предложить ему сделку… потребовать от него столько, сколько он в жизни не сможет заплатить. А кроме того, она ни за что не встанет между юношей и его родными. Кому, как не Анжелике, знать, как много значит для человека семья!