У него есть по меньшей мере месяц… месяц до того, как вернется отец. К тому времени Анжелика успеет еще сильнее привязаться к Гарету. Она подпускает его все ближе… с каждым днем… с каждой минутой… Пропасть, разделявшая их прежде, постепенно исчезала. Гордая, уязвимая Анжелика понемногу утрачивала настороженность, становилась менее замкнутой. Он ясно видел, как нелегко ей раскрыться чужому человеку, и тем не менее с каждым их соитием она отдавалась Гарету все полнее. И он учился дорожить этим доверием как величайшим даром. Потому что надеялся в самом скором времени превратить доверие в любовь.
Глава 11
Эстебан Аррикальд, с трудом сдерживая негодование, еще раз окинул взглядом док. Вооруженные до зубов солдаты выстроили в очередь мрачных торговцев. Их ожидала встреча с ехидно улыбавшимся сержантом, восседавшим за наспех сколоченной конторкой, которую украшал невероятных размеров гроссбух. Там регистрировались все тарифы и налоги, взимаемые с этих людей, уверявших, что такое бремя им не по силам. Недовольство росло с каждым днем, подогреваемое постоянными попытками посягнуть на их драгоценные «свободы» А капитан Томпсон и ухом не ведет знай себе затягивает петлю все туже и туже!
Хваленый капитан Томас М. Томпсон – круглый дурак! Эстебан раскусил его в два счета. Еще по пути в Анауак он удостоился права доверительных бесед с чванливым англичанишкой и пришел к определенному выводу правильность которою подтвердилась не раз и не два. Самонадеянный, надменный, с врожденным чувством собственной непогрешимости, столь характерной для всей этой нации, капитан Томпсон повел себя в Анауаке как настоящий завоеватель. Не дав себе труда ознакомиться с ситуацией, он поспешил наложить на город тяжелую лапу. Естественно, толпа неотесанных мужланов-техасцев сочла себя загнанной в угол и сломя голову помчалась записываться в сторонники. Партии войны
Пустозвон! Шарлатан! Если бы Санта-Анна намеренно старался разжечь конфликт, он не мог бы найти более удачного помощника Эстебан с трудом подавил раздражение. Господину президенту следовало с самою начала дать ему более определенные указания и позволить направлять действия капитана Томпсона. Тогда все могло пойти по-иному Не так уж трудно догадаться, что на уме у этих крикливых деревенщин, считавших себя патриотами и заставить их плясать под свою дудку. Силой здесь ничего не добьешься. Однако Эстебан не сомневался, что нашел бы способ уговорить местных лидеров смириться с новым законом о налогах. Зря, что ли, его называли прирожденным дипломатом? Ему никогда не составляло труда склонить собеседника на свою сторону, состроив доверительную мину и подпустив в голос побольше чувства.
А вместо этого он оказался в дурацком положении. Санта-Анна почему-то не откликался на его послания, и Эстебан превратился в беспомощного наблюдателя, на глазах у которого капитан Томпсон старательно провоцировал горожан и торговцев. Аррикальд покосился на тощую, чванливую физиономию англичанина и подумал: этот человек сам не понимает, что сует голову в петлю. Только полному идиоту хватит ума всерьез пригрозить спалить город в случае неподчинения.
Ну вот, опять очередной торговец сцепился с солдатами, всячески унижавшими его. Настоящий спектакль… тут не захочешь, а начнешь корчить из себя героя, которому хватит глупости кинуться грудью на пушки. Нет, будь его воля, Эстебан нашел бы совсем иной подход к этим людям. Он исподволь изучал их с самого первого дня. Они вовсе не такие уж отчаянные борцы за свободу. Они самые обыкновенные трусы, и к мятежу их подстегивает лишь страх.
Вряд ли сам президент мог утратить обычную дальновидность и намеренно провоцировать столь взрывоопасную ситуацию – как бы ни гневался он на мятежный штат. Нет, он бы пустил в ход обычную политику глубокомысленных поз и пустых обещаний, и одного его обаяния хватило бы, чтобы погасить пожар на побережье. Однако господину президенту не дано присутствовать одновременно повсюду. А присутствие здесь капитана Томпсона может обойтись чрезвычайно дорого.
Тем временем толпа возле таможни росла, и недовольство росло вместе с ней. По приказу капитана Томпсона солдаты принялись разгонять крикунов, пуская в ход приклады винтовок Эстебан перевел взгляд с разъяренных горожан на надутого как индюк капитана Томпсона. Рано или поздно здесь прольется кровь, и что добавит пыла в речи сторонников Партии войны!
Не в силах долее наблюдать за этим идиотизмом, Эстебан круто развернулся и зашагал в сторону города. При этом он не забыл прихватить с собой двух телохранителей – полковничий мундир мог подействовать на возбужденных жителей, как красная тряпка на быка.
Убедившись, что телохранители следуют за ним по пятам, Эстебан прибавил шагу, машинально поглаживая холеные усы. Нет, он не позволит идиоту Томпсону утянуть с собой на дно и его, Эстебана. Его действия обречены на провал, а Эстебан привык находиться на победившей стороне.
Следует проявить изворотливость и поскорее отбыть в столицу. Слишком многое поставлено на карту… его будущее, его удача, и что самое важное – его месть. И ведь он подобрался так близко, совсем близко к своей цели. Он в Техасе, всего в нескольких днях езды от ранчо Доусона – но его время пока не пришло. Он еще не наделен той полнотой власти, о которой мечтал. Все его неприятности покажутся смешными по сравнению с тем наслаждением, которое испытает Эстебан, разнеся в пух и прах хваленое ранчо, процветанию которого Гарет Доусон посвятил большую часть жизни. И тогда к ногам овеянного славой блестящего стратега и политика упадет строптивая маленькая шлюха. О да, сладость его мести искупит все нынешние муки!
Анжелика прикрыла ладонью глаза и постаралась всмотреться в знойное марево. Август принес невероятную жару и влажность, и дышать стало практически нечем. Перед сном, в краткие мгновения полузабытья, в памяти все чаще стало всплывать ее детство. Но Анжелику не радовали эти зыбкие картины. Они оказались тесно связаны с непроглядной тьмой по-прежнему мучивших ее кошмаров.
Однако Гарет оставался верен данному слову. И Анжелика с благодарностью вспомнила, как всю ночь его сильные руки служили защитой от удушающего страха и липкой тьмы, вытеснявшей воздух из легких. Его руки не отпускали Ан– желику… его ласковый голос возвращал ощущение реальности, безопасности… а его сила служила преградой неведомому ужасу, выползавшему из кошмарной бездны.
Насколько хватало глаз, не было видно ни одной живой души, и Анжелика снова повернулась к извилистой дороге, по которой недавно уехал Гарет. С самого утра он вместе с ковбоями отправился в город. Их игривое настроение изрядно тревожило Марию. Ее взгляд, брошенный Чарли на прощание, говорил о том, что мексиканка не ждет от мужниных похождений ничего хорошего – как, впрочем, и не надеется, что укоризненный взор может удержать его от глупостей.
За тот месяц, что Анжелика провела в «Круге Д», между ней и служанками установились вполне терпимые отношения. Ее расторопность и трудолюбие были оценены по достоинству – несмотря на странные отношения с Гаретом. Она по-прежнему не уступала его просьбам и каждое утро возвращалась в свою каморку возле кухни, хотя ночи проводила в его постели. Только это позволяло ей смириться со своим положением, хотя Гарета сильно раздражало ее упрямство. Вот и сейчас его горячие мольбы еще звучали в ее ушах:
– Анжелика, я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу просыпаться, сжимая тебя в объятиях. Наплевать, кто что скажет и подумает. Ты моя, ты все равно моя…