Похоже, что к началу следующего года он будет должен Фенвику тысячу гиней. Что бы ни произошло между Максом и Оливией в последующие дни, это будет вываляно в грязи из-за пари с Фенвиком. Макс давно остыл после того вечера в Лондоне и теперь, познакомившись с Оливией, он сделает все, что в его силах, чтобы полностью отделить Фенвика от Оливии Донован.
Это будет практически единственное пари, которое Макс проиграет. Впервые в жизни Макс понял, что ему нет до этого никакого дела, ему все равно.
Он взглянул на Оливию и увидел, что она смотрит на него, нахмурившись.
— Я совсем не против, — с серьезным видом возразил Макс. — Я очень рад, что вы решили идти рядом со мной, а то я уже начал чувствовать себя одиноким.
— Ой, простите, — вдруг всполошилась Оливия. Мы вовсе не хотели, чтобы вы…
— Я пошутил, мисс Донован. — Макс ее успокоил.
— О Господи. — Ее губы дернулись в улыбке. Я иногда все понимаю буквально.
— Я это запомню. В следующий раз я заранее предупрежу вас, если выражусь не совсем буквально.
— Спасибо, милорд.
— Пожалуйста, зовите меня Макс.
— Мне бы хотелось, — снова нахмурилась Оливия, — но не сочтут ли это неприличным?
— Называйте меня так, когда мы будем одни.
Она метнула взгляд на ушедших далеко вперед.
— Как сейчас?
— Как сейчас, — согласился Макс.
Ему хотелось прикоснуться к ней, но он боялся, что она может почувствовать себя неловко, ей было трудно даже просто назвать его по имени. Поэтому Макс решил держать руки при себе.
Оливия была прелестна: такая мягкая и нежная, она напоминала ему лепесток белой розы. Максу хотелось заключить ее в объятия, прижать к себе и никому не разрешать прикасаться к ней, чтобы не портить эту изысканную красоту.
Макс взглянул на Оливию и заметил ее улыбку. Ее розовые губы были пухлыми и мягкими, особенно нижняя. Как было бы приятно провести пальцем по ней и почувствовать кожей ее податливость.
Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Будет лучше, если он не станет думать о прикосновениях к Оливии Донован. Он может попасть в неловкое положение, тем более что день выдался таким жарким, что ему пришлось снять плащ, а жилет не закрывал переднюю часть его бриджей.
Еще один поворот, и они увидели дом Фенвика. Он был скромнее, чем у Стрэтфорда, но в идеальном состоянии: фасад был свежевыкрашен, а большой газон, видимо, совсем недавно подстрижен.
По мере того как они приближались к дому, Максом все больше овладевало тяжелое чувство. Он искоса посмотрел на Оливию: она была бледнее обычного, а полные губы были крепко сжаты. Максу хотелось успокоить ее, сказать, что жена Фенвика была совсем не такая, как ее муж. Что она может подружиться с соседкой и не беспокоиться о том, что пытался с ней сделать Фенвик, ведь он очень редко появлялся в Суссексе и никогда не общался с соседями.
Макс не знал точно, что произошло между Оливией и Фенвиком. Но эти двое были как масло и вода. Было совершенно очевидно, что непристойное очарование Фенвика не могло ввести ее в заблуждение.
Джессика и графиня остановились и подождали Оливию и Макса.
— Как здесь тихо, — проговорила Джессика, кивая на дом.
— Может быть, ее нет дома? — предположила Оливия.
— Я уверена, что она дома, — возразила леди Стрэтфорд. — Я слышала, что она редко выходит.
Они подошли к дому, и графиня постучала в дверь огромным бронзовым молотком. Им открыл пожилой слуга.
Когда леди Стрэтфорд объяснила, кто они и с какой целью нанесли визит, слуга сказал лишь: «Минутку, пожалуйста» — и закрыл перед ними дверь.
Сестры переглянулись, а Макс пожал плечами.
— Давайте подождем, что будет дальше.
Прошло несколько минут, и Макс уже начал терять терпение, а Джессика мерила шагами площадку перед дверью, когда она снова открылась.
Избегая смотреть им в глаза, старик сказал:
— Леди Фенвик сейчас вас примет. — Он пропустил их в просторный холл, закрыл за ними дверь и зашаркал по полутемному коридору. — Сюда, пожалуйста.
Он привел их в гостиную, обставленную дорогой восточной мебелью и с окнами, завешенными тяжелыми темными портьерами. У резного белоснежного камина стояла молодая женщина.
Если бы Макс не был уверен, что это леди Фенвик, он бы не узнал ее. Она прибавила в весе не менее десяти килограммов, ее некогда живые глаза потухли, а цвет лица стал землистым. Даже ее темные волосы потеряли свой блеск и красоту, которой он восхитился всего два года назад.
Она улыбнулась им, но в глазах была тревога.
Сердце Макса сжалось. Кто-то сказал бы, что это результат любого брака, но цветущий вид графини Стрэтфорд опровергал это заявление. Нет, это был печальный результат брака с неким Леонардом Рисом, маркизом Фенвиком.
Леди Стрэтфорд на правах близкой соседки решила представить гостей. Макс не возражал, он был доволен тем, что стоит за спинами дам, и предпочитал, чтобы говорили они.
— Добрый день, миледи. Я ваша соседка, леди Стрэтфорд. А это мои сестры, мисс Оливия Донован и мисс Джессика Донован. А это наш гость — лорд Хэсли.
Кажется, она его не узнала, потому что взглянула на него лишь мельком. Раньше они встречались всего несколько раз, но женщины обычно не забывали его, хотя бы благодаря его положению в обществе.
— Добро пожаловать, — произнесла она. — Я очень рада, что вы пришли. Я уже давно хотела познакомиться с вами, леди. Я Беатрис Рис.
Она пригласила их сесть и распорядилась принести чай. Леди Стрэтфорд передала Беатрис лимонные пирожные, которые та приняла с приличествующей случаю благодарностью. Все было вежливо и прилично, но казалось, что леди Фенвик мыслями не с ними. Макс посмотрел на Оливию. Ее взгляд, как всегда, был прямым и приветливым, лишь на лбу между глаз появилась еле заметная морщинка.
Подали чай, и Макс, откинувшись на спинку стула, насладился его ароматом и чуть горьковатым вкусом. Каждая из сестер положила в чашку по несколько кусков сахара, а леди Фенвик добавила в свою еще и сливки, но Макс отметил, что после этого она поставила чашку на стол и больше к ней не притронулась.
Дамы обсуждали свои планы на осень и зиму, коротко остановившись на теме своей жизни в Вест-Индии, и рассказали леди Фенвик о своей отсутствующей сестре Фебе, которую Макс видел накануне вечером. Леди Фенвик лишь изредка задавала сестрам вопросы и предлагала им еще чаю и пирожных. Идеальная хозяйка. Но Максу почему-то было ее жаль, она казалась такой несчастной.
— Ваш миндальный торт просто восхитителен, леди Фенвик, — вытирая губы салфеткой, провозгласила Джессика. — Я попрошу кухарку моей сестры взять рецепт у вашей.
— Спасибо. Но я должна признаться, что этот торт я испекла сама. — Леди Фенвик осеклась, поняв, что совершила ошибку — леди ее статуса никогда не признаются в таком прозаическом занятии, как приготовление пищи, — и опустила глаза.
Наступила короткая пауза.
— Как это прелестно. Вы талантливый кондитер. Я надеюсь, что вы дадите рецепт нашей кухарке, — искренне восхитилась леди Стрэтфорд.
Оливия откусила кусочек торта и тоже похвалила хозяйку. Макс съел свой кусок молча. Ему нравились эти сестры — они искренне старались загладить неловкость, допущенную леди Фенвик.
— Вы любите готовить, миледи? — поинтересовалась Джессика. — Это ваше хобби?
Максу также нравилось, что они честные и прямолинейные.
— Да, — тихо ответила леди Фенвик. — Я очень люблю готовить. Это для меня… самое большое утешение.
— А для меня — чтение, — добавила леди Стрэтфорд.
— А я люблю танцевать. Просто обожаю, — просияв, заявила Джессика. — Так же, как наша сестра Феба. Когда мы жили в Антигуа, мы, бывало, часами танцевали в нашей гостиной. — Неожиданно она повернулась к Максу: — А вы, милорд, в чем находите утешение?