— Шшш, не плачь, Пусси, — приговаривал Роберт.
Николь вцепилась руками в стул, чтобы не побежать к малышу. Она никогда не поймет, что творится в душе ребенка, пока не даст ему самому откровенно рассказать о себе. И как ни трудно это выдержать, Николь не должна мешать ребенку. Пусть выскажет все, что накопилось на сердце.
— А потом все стало плохо. Папа Мэтер не знал, что случилось, потому что целый день работал на ферме. А мальчик был слишком маленьким и слабым, чтобы сделать что-то. Но мама Мэтер, знала, что все дело в маленьком мальчике.
У Николь от негодования захватило дыхание. Неужели у Оливии хватило жестокости обвинять ребенка?
— Папа Мэтер не видел, что с маленьким сыном что-то не так. Он просто любил его. А мальчик очень боялся, что папа обнаружит, что ребенок плохой, и разлюбит его, — Роберт всхлипнул, но мужественно продолжил рассказ.
— Мальчик старался быть хорошим и умным, но у него ничего не получалось. Все он делал неправильно. А потом папа перестал строить еще одну комнату, и мальчик понял, что папа Мэтер не хочет таких детей, как его маленький мальчик.
Николь не успевала вытирать слезы, которые одна за другой катились по щекам. Она должна все вытерпеть ради Роберта, ради Джейка.
— А потом мама Мэтер ушла. Мальчик знал, почему она сделала это. Он был виноват во всем. А потом папа стал называть мальчика Робертом вместо Робби. Робби называли его раньше, когда мама еще не ушла, и все было в порядке. А теперь никто не зовет мальчика Робби. Вот, Пусси, и сказке конец.
Николь вытерла глаза и сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Нельзя, чтобы Робби догадался, что она плакала из-за его сказки. Николь вошла в комнату и присела с ребенком, который смотрел на нее широко раскрытыми испуганными глазами, влажными от слез.
— Я слышала, как ты разговаривал с Пусси.
— Только, пожалуйста, не рассказывай папочке. Если он узнает, что мама ушла из-за меня, то тоже уйдет. И я останусь совсем один.
Николь посадила Роберта на колени и обняла. Она чувствовала, как маленькое тельце вздрагивает от всхлипываний.
— Николь, пожалуйста, не говори ему ничего, — повторил он сквозь слезы.
Девушка поняла, что Робби не успокоится.
— Хорошо, я не расскажу ничего твоему папе, пока ты сам не разрешишь.
Робби уткнулся носиком ей в грудь и постепенно затих.
— Запомни, малыш, мама ушла вовсе не из-за тебя.
Он поднял заплаканное личико, посмотрел на Николь, но ничего не сказал.
— Все мамы любят своих детей, — начала Николь, не зная, что еще придумать, чтобы мальчик успокоился и не винил себя напрасно.
— Но тогда почему они уходят?
— Я не знаю, но уж точно их дети не виноваты в этом.
— Я расскажу тебе, почему ушла наша мама. Только обещай, что никогда не скажешь папе.
— Конечно-конечно.
— Она ушла, потому что я был слишком глупым. Она много раз говорила, что я совсем бестолковый, так и называла меня — «глупый Роб». А еще она все время повторяла: «Зачем бог послал мне такого глупого ребенка?»
Николь не знала, что делают в таких случаях настоящие няни и что в подобных ситуациях советует педагогическая литература. Она просто крепче прижала к себе мальчика, принимая боль, которую переживал сейчас Роберт.
— Это неправда. Ты совсем не глупый и не бестолковый, наоборот, очень смышленый мальчик.
Роберт с недоверием посмотрел на Николь.
— Но тогда почему мама называла меня «глупый Роб»?
— Наверно, она говорила это сгоряча, когда была чем-то расстроена. И совсем не думала так на самом деле, — ответила Николь, вспоминая собственную мать. Та тоже не могла подарить своим детям любовь и ласку, в которых они так сильно нуждались. — Но это она вела себя неправильно, а не ты. Понимаешь, о чем я говорю?
Роберт кивнул в ответ.
— И давай договоримся, не было и нет «глупого Роба», а есть только «смышленый Роб». Ты согласен?
Николь чувствовала, как доверие постепенно оживало в Роберте. Он уже спокойно сидел на коленях, тихонько прижавшись к ней.
— Согласен, — тихо ответил ребенок.
Слезы навернулись на глаза Николь. Неужели удалось? Несчастное беззащитное дитя! Как несправедливо, что малыш так страдает из-за случайных слов, брошенных когда-то матерью. Эти слова, как занозы, засели в душе мальчика. И их непросто будет вытащить. Но она справится и с этим. Николь погладила мальчика по голове и почувствовала, как сначала одна, а потом и вторая маленькие ручки обвили ее шею.
— Гол! — закричала Николь, бросаясь за мячом, влетающим в импровизированные ворота. О футболе как о методе лечения душевных переживаний Николь никогда не слышала. Но выбрала эту игру, чтобы отвлечь Роберта от неприятных воспоминаний, и не ошиблась. Мальчик повеселел, особенно когда забил ей гол.
— Нет, невозможно обыграть такого футболиста! — сказала, улыбаясь, Николь.
Она подхватила малыша на руки и подбежала к дереву. Приподняв, чтобы Робби мог достать до толстого нижнего сука, она скомандовала:
— А ну-ка, садись на него!
Роберт подтянулся, и вот уже сияющий мальчик сидит верхом на дереве.
— А ты не залезешь! — Роберт весело смеялся.
Со стороны дома послышался шум машины.
Девушка и мальчик обернулись как по команде. Они и не заметили, как приехал Джейк.
— Чем это вы занимаетесь? — поинтересовался он.
Николь посмотрела ему в глаза и покраснела, вспомнив, как обещала скрыть откровенный разговор с Робертом, повернулась к мальчику и прочитала мольбу в испуганном взгляде. Да, она ни в коем случае не должна нарушить обещание. Сначала надо получить разрешение на это Робби и только потом рассказать Джейку.
Она вновь посмотрела на Джейка и опять смутилась. Он уже догадался, что между Николь и Робертом что-то произошло.
— Мы играли… — сказала Николь неуверенно.
— Да-да, в очень интересную игру, — подтвердил Роберт, свешиваясь с дерева.
— И это все? — Джейк пристально посмотрел на Николь.
Девушка с трудом удержалась, чтобы не отвести глаза. Отец обязательно узнает, но только не сейчас. Робби не простит, если и она предаст его. Но Джейк продолжал сверлить ее взглядом. Николь начала нервничать, но, на ее счастье, в доме зазвонил телефон.
— Я подойду, — поспешно сказала она, желая скрыться от прищуренных глаз Джейка.
— Нет, я сам возьму трубку, — возразил Джейк и пошел к дому.
Как только Николь сняла мальчика с дерева, он оглянулся на дом и зашептал:
— Николь, ты помнишь, что обещала?
— Не бойся, я своего обещания не нарушу, пока ты сам не разрешишь мне.
Роберт, казалось, немного успокоился.
— Но, Робби, папа любит тебя, — продолжила Николь. — Он должен знать, что печалит его сынишку. Пожалуйста, разреши мне все рассказать. Так будет лучше для всех, и прежде всего для тебя.
Но Роберт отчаянно замотал головой.
— Хорошо, я ничего не скажу.
— Даже если он будет просить? — допытывался мальчик.
— Даже если будет требовать.
— Николь! — Заговорщики вздрогнули от голоса Джейка. — Подойди, пожалуйста, ко мне.
Несмотря на вежливый тон, Николь поняла, что он приказывает поторопиться.
Когда она вошла в дом, Джейк, сложив руки на груди, смотрел в окно.
— Что случилось? — спросила Николь. Когда он повернулся, поняла, что произошло что-то очень неприятное.
— Теперь понимаю, почему ты так хотела сама подойти к телефону. — Джейк сверкнул глазами из-под нахмуренных бровей. — Меня спросили, почему я продолжаю печатать объявление в газете, если уже нашел няню для ребенка. Несколько раз сюда звонили желающие наняться на работу, но все время им отвечали, что место занято. А в каждой новой газете они опять находили объявление о найме. Теперь я хотел бы услышать, что ты скажешь об этом?