Крестьянина распялили между двумя деревьями. Ги размахнулся и нанес первый удар.
Лили вскрикнула, но Ги даже не взглянул в ее сторону. Хладнокровно и размеренно он обрушивал удар за ударом на спину сакса, пока не закапала кровь. На десятом ударе Лили потеряла сознание. Эдвард, стоявший подле нее, подхватил ее на руки и отнес в хижину. Она почти сразу же очнулась.
— О Эдвард, слава Богу, что с тобой все в порядке. Он — чудовище! А я-то думала, что он добрый!
Лили была бледная как полотно, и ее знобило.
— Он сделал то, что обязан был сделать, Лили, но тебе такие вещи видеть не нужно.
— Я пришла, потому что испугалась за тебя, Эдвард. Как твоя рука? Дай я посмотрю.
Он снял с себя рубаху и показал культю.
— Заживает быстро.
Огромная тень показалась в дверях. Вскочив, Лили с виноватым видом воскликнула:
— О Боже!
В хижину вошел Ги; глаза его опасно сверкнули. Он произнес спокойно:
— Я постоянно нахожу вас в обществе обнаженных молодых мужчин, cherie.
Страх душил Лили, не давал дышать; грудь ее высоко вздымалась. На руках Ги она увидела кровь.
— Не подходите ко мне! — вскричала она.
— Я не обязан объяснять вам свои поступки, Лили, но я сделаю это. Необходимость заставила меня быть жестоким. Этот человек взял в руки оружие и чуть не убил моего воина на глазах у всех обитателей поместья. Я должен был сурово наказать его, иначе все остальные могли последовать дурному примеру. По закону, установленному Вильгельмом, мне следовало бы отрубить ему руку, которую он поднял на норманна.
— Он прав, Лили, — спокойно заметил Эдвард.
— Вы же, как все женщины, лживы. Вы сказали мне, что все ваши мужчины погибли, а я вижу перед собой воина, который явно сражался с нами при Гастингсе. Скольких вы еще прячете?
Ги двинулся к Эдварду. Лили, широко раскинув руки, чтобы защитить его, воскликнула:
— Это мой брат!
Ги взглянул на молодого человека. Его белокурые волосы и красивое лицо в самом деле напоминали Лили. Он смутился.
— Вы полагали, что я могу лишить жизни вашего брата? Неужели вы такого плохого мнения обо мне? — Он обратился к Эдварду: — Если вы присягнете на верность нам, можете возвратиться в замок. Мне нужен переводчик. Ну как, договорились?
— Благодарю, милорд! Договорились, — ответил Эдвард, сожалея, что Лили солгала и назвала его братом.
Когда они вошли в дом, Лили подала знак матери, чтобы та не тревожилась. Потом быстро проговорила:
— Моему брату Эдварду позволено жить с нами.
— Благодарю вас, милорд, — сказала леди Элисон. — Пойдем наверх, Эдвард, я посмотрю твою рану. Леди Хильда будет рада увидеть, что ты уже поправляешься.
Ги поднялся вслед за ними.
— Я проверю, как продвигается кладка очага. К вечеру он будет готов. Славно, когда в прохладные ночи в комнате пылает огонь… Вы согласны, cherie?
Эдвард стиснул зубы, а Лили поджала губы и ничего не ответила на этот намек.
— Я оказала помощь человеку, которого вы выпороли, но ему лучше остаться здесь, хотя бы до завтра. Его можно поместить к норманну с проломленной головой. Будем надеяться, что больше ничего не случится, — все кровати в доме заняты. Я сплю вместе с леди Хильдой.
Поймав взгляд Лили, Ги сказал:
— И на моей кровати поместятся двое.
В зал вошел Рольф, чтобы получить дальнейшие указания. Ги поручил ему назавтра остричь волосы и обрить бороды всем саксам.
— Различия между нами слишком очевидны. А будем больше походить друг на друга внешне, и мысли схожие начнут в голову приходить. И чем скорее это случится, тем лучше. Надо также послать гонца к Вильгельму, сообщить, что мы уже близ Лондона. Найдите человека для этого поручения, Рольф. Завтра отправимся в Окстед и в этот — Севенокс, кажется. Там обоснуются Николя и Андре. Пора им приучаться к самостоятельности. И еще: вчера ночью, помнится, мы слышали вой волков. Я намерен поговорить с пастухами и узнать, сколько скота они теряют из-за этих разбойников. Может, стоит произвести отстрел? Мы возьмем с собой Эдварда, он поможет нам объясниться.
— Надеюсь, ты не собираешься делать это прямо сейчас? Мои кости жаждут отдыха, — сказал Рольф.
— Стареешь, значит! — засмеялся Ги, дружески похлопав его по спине.
Приближалось время ужина. Лили сидела у себя в комнате и готовилась к выходу в трапезный зал. Она вплетала в косы розовые ленты и любовалась их красотой, глядя в ручное зеркальце из полированного серебра. Вдруг ручка входной двери дернулась, и послышался зычный голос Ги. Он поднялся наверх и, обнаружив, что дверь в комнату Лили заперта, чертыхнулся и стал колотить по ней. Лили подняла засов и открыла дверь; сердце ее невольно забилось быстрее.
— Вы запираетесь от меня, cherie? — спросил он, спесиво подняв бровь.
— Я запираюсь от всех, милорд, — спокойно ответила она.
Ги с восхищением оглядел ее:
— У вас много красивых нарядов, Лили! Рядом с вами я чувствую себя оборванцем.
— Это нетрудно исправить, милорд. У нас есть красивый бархат и льняные ткани. Я могу сшить вам тонкие новые рубашки.
— Я буду очень рад! — Он улыбнулся. — А также буду счастлив сопровождать вас к столу. Только скажу несколько слов работникам.
Ги пошел в тот покой, где работники уже соорудили очаг.
— Прекрасная работа! — похвалил он. — У меня есть еще одно дело. Прорубите арку вот в этой стене, чтобы превратить эти два покоя в один. Бревна толстые, но вы так мастерски сложили очаг, что явно можете творить чудеса. Спасибо!
Ги был голоден; он ел, как едят крупные, здоровые мужчины. По сравнению с ним Лили ела очень мало и время от времени просто ворошила еду, лежащую на тарелке.
— Постарайтесь есть побольше, Лили. Вы такая хрупкая, такая маленькая, — посоветовал он.
— Вам нравится, когда женщина полная, милорд? — улыбнулась она.
— Нет, конечно же, нет, cherie, просто вы кажетесь такой слабенькой. Если вы заболеете, то, наверное, будете долго выздоравливать.
Ги завладел гибкой рукой Лили и играл ее пальцами. Быстро отведя от него глаза, Лили оглядела зал. Она насчитала примерно дюжину женщин, сидевших за столом с непокрытой головой.
— Я говорил вам, что мы заведем новый обычай. Завтра у всех в волосах тоже будут ленты, как и у вас. Они же видят, что это красиво, — сказал Ги улыбаясь.
Лили изумилась: он прочел ее мысли! Ее бедро коснулось под столом его бедра, и он мгновенно пришел в возбуждение. «Слава Богу, что мы сидим за столом, — подумал Ги, — и это не видно».
— Милорд, у меня трудности, — сказала Лили, обращая на него всю волшебную силу своих зеленых глаз. — Я не могу пользоваться баней: там всегда крутятся ваши люди. Нельзя ли убрать их оттуда завтра утром, чтобы я могла там уединиться?
— Я велю принести чан для купания в ваши покои, и вы сможете купаться, когда вам захочется.
Картины, возникшие при этом у него в голове, ничуть не способствовали его успокоению.
— Скоро ли мы сможем подняться наверх? — с напором спросил он.
Лили не ответила. Она внимательно смотрела на Эдварда. Он сидел возле Николя и Андре. Все трое были примерно одного возраста и увлеченно беседовали. Глаза Эдварда то и дело останавливались на Лили, и она думала, уж не вынашивает ли он какой-нибудь отчаянный план, и молила Бога, чтобы это было не так: он уже достаточно натерпелся от норманнов.
Ги повел Лили наверх, и она удивилась, когда они остановились у дверей ее комнаты. Он поднес ее руку к губам, и сердце девушки смягчилось при виде морщинок, оставленных усталостью у его глаз. Он не спал уже почти тридцать шесть часов.
— Доброй ночи, мадам, приятных снов. Обязательно заприте дверь на засов, — сказал Ги и удалился.
Лили вошла в свою комнату — Ги уже был там. Он стоял, небрежно прислонясь к арке, прорубленной в стене. У нее брызнули слезы гнева и отчаяния, и она воскликнула: