Что ещё за вопрос?
— Ничем, — отвечаю, чуть отодвинувшись от него в сторону. Соня болтает с Киром. Глеб тоже что-то ему говорит, а я мечтаю поскорее уйти на пару. Чтобы не видеть и не слышать этого придурка.
Когда мы с Соней оказываемся в нужной аудитории, она смотрит на меня так, словно у меня есть от неё какой секрет.
— Между вами что-то…Что-то было?
— Что? Нет, конечно, — отвечаю категорично и хмурюсь. — Как ты могла так подумать?
— Я ничего такого не подумала, — хихикает она, отмахиваясь. — Просто он так на тебя смотрит…
— Как?
— Ну…Очень провокационно…Гораздо, скажем так, провокационнее, чем раньше…
— Да он придурок, — несдержанно выдаю, сжимая кулаки. — Даже говорить о нём не хочу. Раздражает.
— Ладно, — соглашается Соня, а затем начинается лекция, и мы быстро забываем про парней.
Сегодня у меня нет работы, а лекции до четырёх часов дня. День проходит спокойно. Правда на обеде в столовой все пялятся на меня, и я так и слышу озлобленные завистливые комментарии девиц со всех курсов, направленные в свой адрес. Ну и ещё в адрес Сони. Ведь Кир тоже не последний «жених» в этом гадюшнике. Поэтому мы успеваем вдоволь насладиться их ненавистными взглядами. Лейла так вообще, кажется, готова стереть меня в порошок, но даже не рискует подходить. Неужели его все настолько боятся, что даже не собираются что-то предпринимать?
Мы с Соней спокойно высиживаем до четырех вечера, лишь изредка встречая парней в коридоре, но я не подхожу к Глебу, держусь на расстоянии, в конце концов это вовсе не обязательно сейчас. Гамель ничего не увидит здесь.
Соня говорит, что Кир позвал её в кино. А я… Я будто утопаю в своих мыслях, думая о том, во что влипла…Как теперь выкручиваться?
В четыре спускаюсь к знакомой машине. Он ждёт меня там и просто смотрит, как я спокойным шагом направляюсь к нему. Будто даже это вызывает у него какой-то интерес. Снова вижу, как он закидывает в рот жвачку и не упускаю возможность высказать ему.
— Зачем ты постоянно жуешь её в таком количестве?
— Пытаюсь не курить, — отвечает он, что меня искренне удивляет.
— Но там…В клубе…Ты курил…И потом в саду — вспоминаю момент, когда я сидела на корточках после нападения, а он расхаживал туда-сюда с сигаретой во рту или тогда во дворе после нашей ссоры.
— Выбесила потому что, — отвечает, как ни в чём не бывало. И чем я интересно его выбесила? Ладно…решаю промолчать.
Вижу, что мы едем не в сторону дома.
— Куда мы?
— Заедем в одно место. Только на полчаса.
— Ладно, — соглашаюсь, потому что понимаю, что у него тоже могут быть какие-то дела. Он выходит из машины, а я остаюсь внутри и осматриваю салон. Рядом баночка с Ментосом, открываю бардачок. Там просто куча презиков, как будто он скупил весь магазин. Да ещё и ХХL, боже мой. Он точно высокого о себе мнения.
Натыкаюсь на что-то ещё…Холодное и твёрдое. Пистолет…блин. Вот это, наверное, лучше не трогать, но не могу удержаться. Какая тяжелая махина…И как её в руках удержать, когда стреляешь? Ужас…Кладу обратно, закрываю бардачок. Шарю над зеркалом.
Какие-то документы, водительские права… Смотрю на него. Красивое фото. Даже на водительских правах красивое. Эти голубые глаза сводят меня с ума. Адов Глеб Александрович… 3 декабря 2002. Значит, уже скоро ему исполнится двадцать один…
Не успеваю среагировать, а он уже открывает салон и смотрит как я пялюсь на его фотографию. Чёрт!
Ухмыляется. Качает головой, но не говорит ни слова. Пристегивается, и мы отъезжаем, а я убираю права на место.
— Ну что… — спрашивает он, глядя на дорогу. — Посмотришь со мной сегодня фильм?
— Вот ещё, — отвечаю с издёвкой и смотрю вдаль безразличным взглядом.
— Неужели не чувствуешь ни капли благодарности?
— Не знаю, — фыркаю. — Всё время думаю о том, как ты меня обманул. О том, как грубо поступил со мной. И мне тошно от этого. А ещё от твоих действий в мой адрес. Ты…Делаешь всё против воли.
— А ты? Чем ты лучше?
— Ты серьезно? Хотя бы тем, что не лапаю тебя вопреки твоим желаниям!
— Лапай, я даже за, — отвечает он, вызвав у меня только большую нервозность.
— В том то и дело. Ты за! А это значит — не против воли!
— По твоей логике, если ты не трогаешь меня тогда, когда я этого желаю — это тоже в какой-то степени мучение, верно? Считай отомстила, — заявляет он, вызвав у меня смех.