— Ничего, Глеб…Просто нам надо…
Не даёт мне даже договорить. Перебивает сразу же. Лицо напряжено, желваки натянуты, от злости разве что зубы не скрипят.
— Я уже тебя услышал. Нахуя повторять это? Теперь говори правду. Чё случилось и в чём причина.
— Мы не подходим друг другу. Ты не нравишься мне. Я думала, что что-то есть, но чётко поняла, что нет.
— Да ладно? Серьёзно? За дебила меня держишь? Кто тебе мозги промыл? Тот ушлёпок с работы?
Глеб открывает бардачок и вынимает пистолет, убирая его за пазуху, а потом хватается за ручку двери, но я успеваю его остановить, дёрнув на себя со всей силы.
— Нет, нет, пожалуйста, Глеб! Нет, ничего никто не делал! Не трогай его прошу тебя, пожалуйста! — верещу, срываясь на крик. Боюсь хоть что-либо лишнее сказать. Страшно просто пиздец как. Он же реально несдержанный. Вот сейчас что бы он сделал, если бы не остановила? Пошёл и пристрелил бы Андрея???? Как это вообще понимать?! Как можно быть таким жестоким и неуправляемым?!
Он смотрит на меня как на предательницу. Ноздри раздуваются, лицо всё красное, злится. Я вспоминаю его слова мне. Конечно, он не отпустит. Не отпустит. Может, пока не получит…Может?… Он ведь хотел быть моим первым во всём. Будто маниакально хотел. Всё время об этом заикался. И насчёт сна, и насчёт того, что произошло между нами, и насчёт первого настоящего секса…
— Чего ты хочешь, чтобы отвалить от меня?! Давай я отдам тебе это, и ты оставишь меня в покое! — кричу я, захлебываясь слезами, а он морщит лицо.
— Что ты, мать твою, сказала?
— Что слышал. Отдам тебе девственность. Будешь первым и исчезнешь из моей жизни. Потому что ты мне не нужен! Мне всё это не нужно!!! Хватит портить…! — не успеваю договорить как цепкие пальцы обхватывают мои щеки. Так бесконечно грубо и просто отвратительно. Ощущаю себя дешевой дрянью. А он смотрит так, будто готов стереть меня в порошок. Нет…От точно Дьявол. И точно ни за что не остановится, даже если умолять. Это самый жестокий и ужасный человек на свете. А мне больно так, что сейчас я на самом дне…
— Может продашь мне её ещё, а?! — спрашивает он, жестоко сминая моё лицо. — Ведёшь себя как последняя мразь. И это после того, что между нами было, блядь. Знал же, сука…Знал, что нельзя с тобой всё это начинать. Нельзя подпускать. Нельзя, нахуй! — он отбрасывает меня, пока я реву белугой, а сам бьёт по рулю с остервенением. Его колотит. — Сука! Под кожу мою залезла, в венах сидишь, нахуй, не даёшь спокойно существовать! Ненавижу тебя!
Хватает сигарету и выходит из машины, пока я продолжаю плакать и утирать слёзы. Люди, которые любят, так себя не ведут…
После второй сигареты возвращается и громко хлопает дверью. Так, что я вздрагиваю.
— Пристегнись.
— Куда мы? — спрашиваю дрожащим голосом, а он смотрит на меня ледяным совершенно непроницаемым взглядом.
— Буду трахать тебя. Во все щели, пока не надоест. Ты же этого хотела. Вот и прекрасно. Повеселимся.
Глава 10
(Глеб)
Выворачивает меня гадина. Изводит. Как медуза ируканджи, демон, если по-другому. Незаметно парализует, обездвиживает, разрушает к хренам всю нервную систему, и я уже не жилец. Ощущаю, как внутри всё ядом наполняется. Ненавижу её. Ненавижу. Ненавижу! И язык её проклятый ненавижу!
Давно бы выебал. Давно бы больно сделал, а мой максимум схватить и отшвырнуть от себя. За слова такие болезненные, что аж грудину спирает. Жестокая. Беспощадная. Ебанутая.
Да что ты хотел, Глеб?! Что ты, блядь, хотел, если сам такой же?! Я на неё смотрю когда — отражение своё вижу. Боль одна. И выхода не намечается.
Вижу, что пиздит мне. Что-то напридумывала себе? Вдолбила в свою башку или помог кто?
Где-то на задворках души мысли о Русе к верхушке подступают. Да не мог он…Не мог… Да и что мог сказать? Хер знает. Но больно всё равно. Чувство, будто вывернули меня наизнанку и на вертел над костром повесили.
Не дам ей спрыгнуть. Просто не дам. Хотела, чтобы показал ей, какой ебанутый? Я покажу. Напугаю так, что во всём мне нахуй сама сознается. Будет умолять ещё, чтобы простил…
Еду под сто пятьдесят, а она в сиденье вся сжалась.
— Глеб, сбрось, пожалуйста, скорость… — умоляюще смотрит, но я не реагирую. — Глеб, пожалуйста…
Ещё сильнее набираю, петляю, в шашки играю. Её трясёт. Начинает плакать.
— Я прошу тебя…Прошу! Пожалуйста! Глеб…Умоляю тебя, прекрати!!! — кричит она и глаза свои зажмуривает.
Резко жму по тормозам. Так, что аж тачку заносит немного и разворачивает прямо на дороге, пока она в кокон вся сворачивается. Ревёт, дышит часто-часто и сказать ничего не может, лишь воздух жадно ртом глотает. А я смотрю на неё и просто нахуй ненавижу. Обидеть хочу. Сильнее обидеть. Как можно сильнее. А обижу ли? Осмелюсь? Это пока для меня вопрос.