— Давай какие-нибудь коктейли на свой вкус, — отвечаю, и парень согласно кивает, направившись за напитками.
— Мы что будем пить? — удивляется Соня. Обычно мы не пьём в компании незнакомых людей. Мы наученные, знаем, как девочек вот так напаивают и увозят в неизвестном направлении. Поэтому я тут же мотаю головой.
— Нет конечно. Просто убежим сейчас, когда Кир исчезнет и всё, — отвечаю, прослеживая его путь до барной стойки. Как только парень спускается, я тут же хватаю подругу за руку, и мы начинаем убегать вниз по лестнице. Но стоит нам добраться до заветного первого этажа, как кто-то очень грубо хватает меня за шкирку.
— Куда, блядь, собралась? — замираю, отпуская Сонину руку и поворачивая к мажору испуганное лицо.
— Поставь меня! Я тебе не шавка! — кричу ему, начиная бить кулаками, а он ржёт как придурок.
— Нет, конечно. Ты просто котёнок. Маленький такой. Дворовый испуганный котёнок, — заявляет он, отчего мои удары и ненависть к нему становятся только сильнее.
— Отпусти, отпусти! Чёртов придурок!
— Я тебя предупреждал, Катерина. Сказал прямо — свалишь и будешь отрабатывать. Не стала слушать — твои проблемы, — он хватает меня за руку и грубо дёргает на себя, вынуждая прильнуть к нему, а потом обхватывает так крепко, как только возможно, и тащит прямо на руках в центр зала, пока я брыкаюсь как могу и пытаюсь вырваться. Но там такие крики и гам, что никто ничего не замечает. Повсюду орет музыка, а этот самый Ад (Какое дебильное прозвище) уже лапает меня за задницу и не дает опуститься на ноги, просто кружа меня в воздухе как пушинку.
— Поставь меня, блин, поставь! — истерически выплескиваю, и уже хочу откусить ему нос. Вот прям представляю, как сейчас нагнусь и укушу его. Откушу просто к хренам, и пока он будет валяться, истекая кровью успею убежать…
А потом что? Он, наверное, найдет меня и посадит…Или того хуже. Отвезет в лес и сделает со мной что-нибудь…Господи, Катя, что за мысли?! Он же не всесилен в конце концов!
Через десять минут таких моих сопротивлений, парень наконец спрашивает:
— Не устала?
А я уже вишу на нем безвольной макарониной и ничего не хочу делать. Ощущаю, как его руки держат меня за ягодицы, а улыбка расползается от счастья, пока я чувствую себя ничтожеством.
— Ты можешь просто не трогать меня? Можешь отпустить? Мне очень некомфортно, — сообщаю ему на ухо, но, кажется, это только сильнее его возбуждает. Смотрю наверх, а все девчонки выстроились в ряд и обсуждают то, что он со мной делает, и Соня, кстати, тоже стоит там же. — Почему они все так смотрят на тебя? И на меня? Что им, блин, нужно?
— Кхм, — надменно подкашливает он. — А сама как думаешь?
— Не знаю и думать об этом даже не хочу.
— Просто каждая мечтает оказаться на твоём месте, вот и всё, — заявляет он, улыбаясь, а я приподнимаю бровь.
— Тогда давай я поменяюсь с кем-нибудь местами, пожалуйста. Тебе же все равно кого носить? Кого лапать. Отпусти меня, как там тебя…
— Не отпущу, ты мне должна, — повторяет он, отчего я вздыхаю.
— Как же ты меня бесишь…
— Взаимно, дорогуша. Но я не прощаю долгов. Должна — отработаешь. Не сексом, так вот этим, — продолжает он, заставляя меня поморщиться.
— И как долго мне придется отрабатывать? Сколько таких странных танцев???
— Не знаю, пока мне не надоест, — улыбается он, и мне кажется, будто нюхает мои волосы. Ужасно неприятное странное чувство. Будто мурашки по всему телу и… О боже…У него что стоит прямо сейчас? Я вдруг встречаюсь с ним глазами, и он начинает ржать.
— Отпусти меня, извращенец, блин! — продолжаю колотить его, а в ответ получаю лишь холодный взгляд. Замираю и рассматриваю его лицо. Так близко как под микроскопом. У него голубые глаза. Хотя сначала мне казалось, что тёмные. Длинные ресницы. Красиво очерченные пухлые губы, но насмешка на них всё портит. А ещё щетина, которая только добавляет ему шарма и сексуальности.
— Нравлюсь? — спрашивает он бесцеремонно, и тут я понимаю, что секунд двадцать тупо смотрела на него и ничего не говорила. Не сопротивлялась, не возмущалась, просто смотрела как идиотка!
— Вообще нет! Ни капельки! Ни капельки не нравишься! — отвечаю и злюсь, но ощущаю, как щеки начинают гореть. Неужели это от стыда? Какой ужас, надеюсь, они не красные.
Он снова насмехается и потом ставит меня на танцпол наконец-то.
— Какая же ты тяжелая, чуть спину не надорвал, — шипит он, отчего я тут же вспыхиваю.
— Да пошёл ты, говнюк чёртов! — возмущаюсь, разворачиваюсь на каблуках и тут же ухожу на второй этаж за Соней. Когда поднимаюсь, вижу, что они с Киром стоят очень близко и о чём-то мило беседуют, будто вот между ними-то как раз всё нормально. Это я по-прежнему ненавижу этого чёртового выскочку-мажора! Придурка, блин! Подхожу к подруге почти в упор.