— Ты никогда не оставишь меня в покое, да? — спрашиваю шёпотом, а он мотает головой.
— Оставлю. Когда умру.
Мне не нравится этот ответ. Не знаю почему. И я не знаю, хочу ли чтобы он меня оставлял. Не знаю, что чувствую к нему. Это какой-то расширенный спектр эмоций. Это не просто, и переварить всё это — тоже не просто.
У меня были парни. Но ни один из них не вёл себя так. От него же я чувствую просто необузданную, дикую энергетику. Силу, способную снести всё на своём пути, словно для него вообще не существует никаких преград. Чтобы он мне не говорил в итоге так и происходит. Сказал, буду жить с ним — живу. Сказал, что вернет меня в этот дом до семи утра — так время половина седьмого… Сказал, что будет у меня первым…И, видимо, так и будет.
Склоняю голову в бок на подушку и сквозь ткань слышу собственное сердце. Оно плещется по грудной клетке. Тонет. Захлёбывается. Его больше ничего там не фиксирует. Оно просто как бабочка в банке, которая отчаянно стучит своими крыльями по стеклу, мечтая выбраться. Мечтая взлететь, упорхать далеко-далеко, одержимая мыслью о воздухе, о мире, о свободе. Но в итоге…Замирает и засыхает…
Глеб кладёт руку на мою и трогает кончиком большого пальца мои костяшки. На улице начинает светать. Я вижу это даже сквозь льняные плотные шторы.
— Я не хотел тебя обижать, — говорит он, сжимая мою ладонь.
— Но ты обидел. И сильно.
— Знаю.
— Ты можешь оставить меня одну?
— Могу. Спи. Отдыхай. Я не буду тревожить.
Он спокойно разрывает наши руки и быстрым шагом направляется к двери, пока я смотрю вслед его уходящей фигуре.
Глава 15
Открываю глаза около двенадцати часов дня. На телефоне высвечивается одно новое сообщение.
«Будь готова к четырём часам. Поедем знакомиться с твоими».
Он что, блин, издевается? Реально?
«Инициатива должна исходить от меня, а не от тебя. Я не хочу тебя ни с кем знакомить!».
Злюсь и иду в душ. Быстро моюсь, спускаюсь вниз, чтобы приготовить себе завтрак или уже обед, и неожиданно натыкаюсь там на женщину. На вид ей около пятидесяти. Стоит и смотрит на меня растерянным взглядом.
— Здравствуйте… — щебечу. Неловко-то как… — Позавтракайте со мной, пожалуйста. — предлагаю, а она просто кивает, накрывая на стол. Я тут же встреваю и начинаю помогать. Её это удивляет, но она не говорит ни слова. — Меня зовут Катя. — представляюсь, и вдруг понимаю, что что-то не так. Она смотрит на меня, а потом начинает жестово мне что-то показывать, и тут до меня доходит. Глухонемая…У него глухонемая экономка? Хм… — Извините, я Вас не понимаю, но… — хватаю телефон и начинаю писать там в приложении для письма. Надеюсь, она умеет читать…
«Меня зовут Катя. Я временно здесь живу. Как Вас зовут? Вы давно работаете у Глеба? Позавтракаете со мной?».
Она набирает ответ. Улыбается. Долго, но пишет.
«Здравствуй, Катюша. Меня зовут Аня. Работаю давно. Глеб Александрович забрал меня из дома отца. У меня болезнь Меньера. Приобретенная глухонемота. С удовольствием с тобой позавтракаю».
Забрал…Как это забрал? В смысле?
«Забрал, когда Вы заболели?»
«Когда окончательно потеряла слух и возможность говорить. Когда меня вежливо попросили…».
Господи. Неужели у него есть сердце? Оно реально есть? Мне не показалось?
Мы садимся за стол, начинаем есть, она разглядывает меня. Изучает будто. А я стеснительно кушаю всё, что она успела наготовить.
«Вы совсем не едите», — пишу ей улыбчиво.
«Я здесь никогда не ем. Александр Юрьевич всегда был против. А привычка выработалась. Как бы Глеб не пытался меня переделать, всё осталось по-прежнему».
«Вы знаете его с самого детства?»
«Да. С девяти лет. Глебик всегда ко мне хорошо относился, да и Русланчик тоже. И я благодарна. Кто бы ещё взял на работу глухонемую?»
«Но как же…Его отец просто взял и…?»
«Александр Юрьевич — тяжелый человек. И с сыновьями у него отношения сложные, и вообще. Но он их любит всё равно. Просто ему неудобно было со мной. Он не привык тратить время на переписки. А с Глебом просто. Так и общаемся, он инструкции мне даёт через телефон. Недавно сказал, что девочка у него появилась, а вот и ты…Познакомились».
Да уж…Девочка. Улыбаюсь ей, хотя в душе целый коллапс, жизненные показатели стремятся к нулю. Знала бы она, как её милый мальчик Глебик с девочкой этой обходится, наверное, окончательно бы в людях разочаровалась.