— Я не просил что-то отменять. Если и сдохну, тебя не потревожу, — бросаю ему, рассматривая его недовольное лицо, разбавленное лишь едкой непроницаемой ухмылкой.
— Надо же, сдыхать он собрался. Один вон…На свою голову…И второй. Хочешь, чтобы уязвимые места на тебя были? Так правильно двигаешься, сын. Ещё ребенка ей заделай, а там вообще всё пойдет по известному сценарию, — выдаёт он, и я уже не могу сдержаться. Чисто на автомате подлетаю, вспоминая Лину и племянника. Обхватываю отца за грудки и тут же получаю охуенный такой удар в табло с калгана. Кое-как умудряюсь выстоять и посылаю ответку в виде кулака. Оба натужено дышим и у обоих с лица херачит кровь.
— Сука, Глеб! Ты же знаешь, что у нас всё было запланировано, какого хрена ершишься? Зачем начал с этой нищенкой? Нахуя тебе это?
— У тебя, блядь, не спросил, — цежу сквозь зубы и мечтаю придушить.
— Я собирался выйти на поляков. И ты знаешь, что с Домбровскими уже всё было на мази. Девчонка о тебе второй год мечтает. Мало того, что ты сорвал мою сделку, так ещё и всю ночь трахал свою девку, пока четверть твоего состояния к херам сгорела! Вообще берега попутал?!
— Со своей Беатой можешь на хер идти, понял меня?
— Ты как с отцом разговариваешь, щенок?!
— Как и он со мной, по-скотски. Будто я товар, а не человек.
— Бля…Не будь ты ослом. Там же не уродина какая-нибудь. Красивая стройная девочка. Идеальная. Знает три языка. Активная, популярная, блядь. Модель без двух минут! А ты… И в кого вы такие дебилы выросли?! — возникает он, очевидно, намекая на то, что хуёвый у нас с Русом выбор. Отец всегда к Лине хреново относился. Но всё же не мешал им встречаться, а тут уже конкретные такие предъявы. Выбрал для меня невесту, блядь. Невесту! Которая мне на хуй не упала. Он давно уже эти разговоры ведёт, но чтоб вот так наседать. Впервые. Вот что значит конкуренция…Увидел, что всё серьезно с Катей и началось…
— В тебя.
— Моё последнее предупреждение, сын. Это уже охуеть какая наглость с твоей стороны.
— Да? И что ты сделаешь? Отожмёшь мой бизнес?
— Идиот, — сплевывает отец, но я уже ухожу.
Спускаюсь вниз на нервах. Колдоебит всего по жести. Залетаю в ванную комнату и быстро привожу себя в человеческий вид. Кровь бежит с брови. Приходится немного смочить полотенце ледяной водой, чтобы остановить.
Через минуту максимально зализываю свои раны и следую обратно к матери и ведьме.
Но вдруг слышу их разговор и замедляю шаг. Двигаюсь более сдержанно и даже тихо, как ёбанный придурок, лишь бы подслушать, что там да как…
— Катюш, вы же давно уже вместе?
— Совсем нет…Около трёх недель.
— Для Глеба это точно давно, — смеётся мама, вынуждая меня вновь закатить глаза. — Но у вас же всё серьезно, да?
— Наверное, — отвечает Катя с каким-то то ли стеснением, то ли сомнением на устах.
Точно…Не доверяет. Уверен, что считает меня каким-то монстром. Из-за вчерашнего расстроилась? Так я этого ублюдка в итоге спас. И предыдущего додика с работы не стал трогать, и ушлепана того с цветами…Размяк, блядь, окончательно. А она всё равно нос воротит.
Прохожу внутрь без настроения. Мама сразу же замечает.
— Глеб…Я поговорю с ним, — выдает она, пока я осматриваю комнату с показушным безразличием.
— Ага.
На Кате лица нет, она тут же сжимает мою ладонь и смотрит так, словно призрака увидела.
— Глеб…У тебя кровь, — шепчет она мне на ухо.
— Херня, — отвечаю, стараясь переключить её внимание. — Всё путём, ведьма. Не грузись.
В целом я понимаю, что кринжатина полная. Но и у неё родня не идеальная. Я как бы и не стыжусь своих отношений с отцом. Так уж вышло. Мы не понимаем друг друга.
Мама приглашает за стол и через несколько минут к нам выходит виновник вот этого всего цирка. Ведь именно он позвал меня, чтобы пропесочить. А я решил убить двух зайцев одним прицельным.
— Екатерина, — вздыхает отец, разливая вино по бокалам. — Значит, у вас всё серьёзно?
Моя молчит, а я сжимаю её колено, пока у меня дёргается глаз. Как бы сдержаться и снова ему не втащить.
— Тебе не кажется, что вопрос слегка неуместный?
— Нормальный.
— Вовсе нет, — перебиваю снова.
— Ладно, как скажешь. Что насчёт твоего образа жизни…Катя…Катя в курсе чем ты занимаешься? — отец специально подливает масла в огонь. Ведьма хмурится, и я уже думаю, что она сейчас потеряет всякий интерес к этому разговору, как вдруг неожиданно моя тигрица включается в эту игру. При чём с диким энтузиазмом.
— Я в курсе, да, Александр Юрьевич, — отвечает она с горящими глазами. — А Вы чем занимаетесь? Не расскажете? Очень интересно…