Потому что мы оба наконец сказали то, что думаем…
Потому что я на самом деле безумно люблю её…
Люблю так, что потерял голову.
И одна мысль, что её может не стать в моей жизни вызывает у меня дикую нестерпимую боль…
Домой пребываем только в районе трёх ночи. Я глажу её спину прямо с порога, снимая с неё одежду.
— Это лишнее, если хочешь, чтобы я сделал массаж…
— Ммм…Массаж…Глеб Александрович, это какие-то особые техники? Или же…Это просто трюк, чтобы снова затащить меня в постель? Просто я знаю, как Вы умело это проворачиваете…
Начинаю целовать её, глубоко погружая язык в её рот, а она запрыгивает на меня, и я несу её в спальню.
— Если какой-нибудь Паша ещё раз к тебе подойдёт, говори мне, ладно? Мне не понравилось, как он смотрел на тебя.
— Да нормально он смотрел. Обыкновенно, как и все люди на улице, — объясняется она, но я-то знаю о чём говорю. Ни хрена это ненормально.
Переваливаю её на кровать и тут же нависаю сверху, подоткнув коленом её промежность.
— Я сказал, никаких больше Паш на хер, надеюсь, услышала.
— Да, услышала…Глеб Александрович, — улыбается она, будто специально провоцируя меня.
Целую её грудь, сжимаю, ласкаю, попутно стаскивая с себя и с неё оставшиеся вещи. А она стонет на весь дом, зазывая меня к себе, но я одним рывком поднимаю стройное тело с кровати и тащу её в свою любимую комнату…
— Куда мы? — смеётся она, вцепившись в меня.
— В тренажерку…Там дохуя зеркал…А я хочу чтобы тебя было много, ведьма…Чтобы нас было много…
Её глаза так интересно расширяются. Не от испуга, а судя по всему от того, что она тоже весьма заинтересована в приключениях.
Не успеваем зайти, как сплетаемся в одно целое на одном из тренажёров, разглядывая свои тела в десятках зеркал. Повсюду. Сверху, по всем сторонам. Это, блядь, так охуенно, что я готов ебаться здесь вечно.
Она выгибается, позволяет мне удерживать её шикарные рыжеватые волосы в хвосте и руководить ею с помощью него. А я…То трахаю её, то велю сосать, но лижу ей сам, то просто смотрю и трогаю. Мы кончаем бесконечной феерией чувств, а потом приступаем к изучению заново, разглядывая друг друга и запоминая.
С ней я забываю про время, забываю про свои страхи. С ней я безумно безоговорочно счастлив. И я убью любого, кто попытается у меня это отнять.
Глава 29
Этот день определенно станет самым сложным в моей жизни. День, когда я должна буду установить прослушку в кабинет Адова старшего. Филипп писал мне несколько раз, но я говорила, что раньше, чем через полторы недели ничего не выйдет, и он смирился.
А сейчас мы с Глебом едем в особняк его родителей, и меня в буквальном смысле слова трясёт от страха и сомнений.
— Всё в порядке? Ты какая-то не такая…
— Нет, всё хорошо. Просто переживаю за твою маму и вообще…Странные две недели…Надеюсь, у неё всё хорошо…
— Насколько может быть хорошо с отцом, — Глеб растягивает губы в саркастической ухмылке. — Нет…Вряд ли всё хорошо…Если ты меня понимаешь…Но она не желает уходить…Сама ведь остаётся.
— Видимо, любит… — отвечаю, заставив его нахмуриться.
Доехав до особняка, выдыхаю. Не хочу идти внутрь, но надо.
Отца Глеба дома нет, и мы с его мамой спокойно общаемся на отвлеченные темы. Всё даже более чем прекрасно. Она смеётся, у Глеба с виду полный штиль на душе. Он просто кайфует. Я вижу это по нему. Именно сейчас он на сто процентов расслаблен.
— Я отлучусь в дамскую комнату, — предупреждаю, а сама конечно же плетусь туда, где бы меня точно убили, если бы заметили. Пока добредаю до его кабинета постоянно осматриваюсь, а потом медленно и уверенно захожу внутрь мрачного помещения.
На огромном столе из красного дуба красуется фотография его сыновей. Видимо, они действительно являются его гордостью, ещё бы он позволил им жениться на каком-нибудь «отребье», как он выражается.
Перебираю в кармане устройство, а потом вижу на полке очень красивую статуэтку из хрусталя, куда как раз идеально впишется этот маленький шарик. Устанавливаю, ещё раз бросаю взгляд на фотографию и уже хочу выйти, но вдруг слышу шаги. Жесткий топот мужских туфлей и стук женских шпилек. Застываю, прячась за плотной льняной шторой и слышу разговор.
— И всё же мне плохо…Он не обращает внимания. Я и так стараюсь, а он…Вообще не смотрит. На сообщения не отвечает. Александр Юрьевич…Вы уверены, что удастся его убедить?
— Естественно, я уверен. Та дешевка — временное явление. Она скоро исчезнет с горизонта. Останешься только ты. Твой отец будет гордиться тобой. А за моего сына не волнуйся. Он ещё прозреет. В начале года поженитесь. Зуб даю, девочка.