Катя молчит. Просто держит мою руку, а я взваливаю её на себя и тащу, чтобы лишний раз свои ноги не студила.
— Аккуратнее, — просит она, обвив руками мою шею.
Сердце бьётся в груди, как раненная птица трепыхается.
— Я стараюсь, — отвечаю, на что она мотает головой.
— Я не про себя…Я про тебя…Будь, пожалуйста, аккуратнее…
Улыбаюсь. Как придурок, честное слово.
Это же…Сносит с ног в буквальном смысле слова.
Хлеще любого признания. Но…
Вкупе с тем, что в ней сейчас живёт два сердца…Я понимаю, что она может ещё сильнее любить…Я — глупец, что не понимал этого раньше…
Доношу её до машины, прошу заблокировать все двери и возвращаюсь к тому выродку семимильными шагами.
— У тебя два варианта, — смотрю на него сверху вниз. — Первый. Ты сливаешь всё — увожу до деревни. Второй — сдохнешь здесь.
— Откуда мне знать, что если солью, не пристрелишь меня сразу после этого?
— Ниоткуда. Сам выбирай, — отвечаю честно, и похрен мне, что он там подумает.
— Ладно, — держится то за ногу, то за бок. — Бля…Сказали следить за девкой. Если соберется куда-то сразу докладывать. Убирать не просили. Про тебя предупреждали. Но о других тачках речь шла. Заметил только через девчонку.
— Успел слить?
— Успел, что выехали. И авто успел слить, но о тебе нет.
— Кто указание дал?
— Какой-то левый аккаунт. Не знаю, кто. Мне часто так пишут. Если без мокрухи, берусь.
— Ясно, хуёво, чё. Как звать-то тебя, боец?
— Игорь.
— Лады, Игорюша. Слушай. Давай свою мобилу.
Беспрекословно даёт мне телефон, и я начинаю прочёсывать сообщения, звонки и прочее. Похоже, реально ничего такого не слил. Только что села в Ниссан и номер. Без указания с кем именно.
Уже прикидываю, как его пристрелить. Как вижу на заставке, блядь, его фото с двумя пездюками, как две капли воды на него похожими.
И хули делать?!
Сука!
— Щас на тачке доедем до деревни. Я тебя там сплавляю. Телефон твой остается здесь. Понял меня?
— Понял.
— Должен будешь.
— Буду.
Заваливаю его к себе на спину и тащу в машину, мысленно проклиная себя за то, каким милосердным муднем стал рядом с ведьмой. Нет бы завалить, да вроде как не за что. Просто же сливал, зарабатывал. Наверное, ради детей всё, хули.
Ааааа! Бля! Ненавижу!
Затаскиваю и командую ведьме садиться назад. Его же усаживаю возле себя, чтобы никаких выходок, нахрен.
Катя молчит, потрясенная происходящим. Игорь кряхтит, пытаясь сдавить рану.
— Малыш, аптечку достань. Там сзади валяется, — прошу её, и ощущаю, как дрожащие руки передают мне коробочку. Сбавляю скорость, лишь с целью, чтобы этот придурок не отключился. — Задери кофту. — толкаю уже ему.
Делает, а там в боку огромная такая нехилая кровоточащая рана. Бросаю на неё мажущий оценивающий взгляд и хмурюсь.
— На, вколи, — даю ему шприц. — Я за рулём.
— Не умею самому себе.
— Я поставлю, — шепчет ведьма. — Куда надо?
— Точно справишься? — спрашиваю, и если честно нахожусь в полном безоговорочном ахуе. — Внутримышечно. Можно в руку.
— Справлюсь, — отвечает она, и пока я веду машину, на ходу вбирает в шприц инъекцию обезбола, после чего лёгким движением руки делает ему укол. — Всё. Порядок.
— Спасибо, — ворчит Игорь, придерживая свою рану.
— Кароч, реальность такова, что ты истекаешь кровью, дружище. До деревни около десяти минут. Я гоню, как могу. Молись всем Богам, которых ты упоминал ранее, потому что хуй знает, что тут может конкретно помочь.
— Глеб! — выдаёт задушено ведьма. — Не нагнетай! Гони лучше!
— Слушаюсь и повинуюсь, тигрица.
До деревни мы доезжаем примерно в то время, как я и говорил. Везёт, что там есть медицинский пункт. Туда мы в первую очередь и заваливаемся. Сначала нас категорично отказываются принимать, особенно с огнестрелом, но потом я показываю пачку долларов и нас тут же пропускают внутрь, взваливая Игоря на каталку.
— Кароч. Выживешь — сам найдешь, — кидаю вслед, когда его увозят. Сообщаю врачу, что он принял, а сам хватаю ведьму под руку и тащу вглубь деревушки. — Здесь быть нельзя. В машину возвращаться тоже. Вещи тебе новые куплю. — предупреждаю грубо, но она кидается обратно к тачке чуть ли не в истерике.
— Нет! Глеб, нет! — добегает до машины и взваливает на себя одну из сумок. — Её я тут не оставлю!
— Что там такого важного?
— Всё!
— Ведьма…
— Олень, ясно?! — выдает нервным вскриком, а мне вдруг так смешно становится…Будто она не игрушку имела в виду, а меня обозвала. — А ещё там документы…И другие мои важные личные вещи!