Это ведь значит, что ему действительно на неё плевать, верно?
Это только месть… И я не должна ревновать…Не должна…
Как только думаю об этом, вспоминаю его стоны в трубке и на видео и сразу все здравые мысли покидают голову, разлетаясь как карточный домик на ветру. Я снова хочу ему вмазать. Это гормоны беременной женщины или отсутствие здравого смысла в принципе?
— Как ты так быстро встал на ноги? — спрашиваю у Игоря, и он поднимает кофту.
— Смотри, двенадцать швов наложили. Те ещё рукодельники. Кривовато, зато качественно. А когда увидели бабло, которое оставил Ад, вообще долго не думали. Перевезли в Московскую областную. Потом меня выписали, и я поехал в Питер. У меня здесь живёт бабка…Ну, знаешь…Она с прибабахом…
— В каком это смысле?
— Ну…Ведьма она, типа того. Заговорила ногу мою. Сказала — пойду через десять дней. Так и случилось. Правда я с фиксатором, но всё же… Это ж чудо…
— Да и не говори…Чудо… — соглашаюсь с ним, когда Паша начинает открывать глаза. Вижу его гнусную рожу и хочется в неё плюнуть.
— Ах ты сссс… — он смотрит на Игоря. — Охрана!!! — верещит как полоумный. — Блядь, выпустите меня! Суки!
Я же, недолго думая, подхожу к нему и начинаю бить по лицу. Раздавать пощечины и с левой, и с правой руки. У меня такая ненависть просыпается, что я не могу остановиться. А Игорь морщится на каждой моей оплеухе.
— Сволочь! Ненавижу тебя! Если с моим сыном что-то случилось, я тебя убью своими же руками!!! — кричу, исходя на истерику, и внезапно в комнату вбегает встревоженный разъярённый Глеб. Господи, я, наверное, впервые его таким вижу. Глаза — просто два воспалённых нерва.
Ощущение, что он ехал сюда без верхней одежды, потому что он в рубашке и в брюках. Очевидно, не было времени даже переодеться. Вижу, что оценивает ситуацию за считанные секунды, а потом подходит к моему похитителю и со всей имеющейся силой вмазывает ему кулаком в лицо, ломая нос до жуткого хруста. Я вздрагиваю, Игорь ещё сильнее морщится и кривит свой рот, а Паша…Паша падает на пол чуть ли не замертво. Я же знаю, как Глеб умеет бить. Порой мне кажется, что в одном его ударе может быть вся ненависть, которую он носил на протяжении жизни. Сейчас я её ощутила, в полной мере.
Больше он не стремится его наказывать, а сразу бросается ко мне, обнимая, пока Паша плюётся кровью и хрипит.
— Катя…Катюша…Любимая, — он осыпает моё лицо рваными поцелуями, обхватывая щёки своими горячими ладонями. — Ты вся ледяная. Как ты? Как малыш? Он что-то тебе сделал??? Этот утырок что-то сделал???
Господи, сколько же страха и боли в его голосе.
— Нет, не успел, — мотаю головой и плачу. Плачу от осознания того, что он рядом. Он здесь. Всё будет хорошо.
Глеб сгребает меня на руки и прижимает к себе, следуя к кровати, с которой тут же срывает покрывало и накидывает на меня, чтобы мне стало теплее. Он выглядит не просто сурово и озлобленно, он выглядит как человек, способный убить одним взглядом.
Игорь просто кивает ему, безмолвно здороваясь, а следом в комнату забегает встревоженный Миша.
— Его в тачку, вместе с теми, что на улице, — цедит Глеб сквозь сжатые в тиски зубы, не отпуская меня из объятий. — До порта. Я подъеду через пару часов.
— Нет, — вцепляюсь в него руками и ногами. — Не уезжай…Глеб, не уезжай…
Глеб жестом отпускает охранника, но не комментирует мою просьбу. Смотрит на Игоря и прикрывает мне уши, прижимая голову к своей вздымающейся на каждом дыхании груди. Плохо слышу о чём говорят, но прослушивается:
«Врач, аборт, снотворное, притоплю, уничтожу и прочее».
Пашу забирают, чуть ли не отрывая от пола. Глеб целует меня в макушку и достаёт телефон. По голосу абонента, которому он звонит узнаю Людмилу Эдуардовну. Он торопливо доносит до неё всю информацию.
— Нужно осмотреть. Нужно срочно всё проверить. Она холодная. У неё стресс. Ей плохо… Он дал ей какое-то снотворное, типа того… Она теряла сознание… Нет, визуально кровотечения нет. Хорошо…Будем через пятнадцать минут, — он сбрасывает трубку и обращается уже ко мне. — Малыш, надо ехать. Слышишь? Надо ехать домой. Со мной. Сейчас. Ты ведь поедешь? Кать?
— Ты…Ты бросил невесту в Москве?
— Господи, Кать…Да какая к чёрту невеста? Ты одна моя невеста. Я ведь…Я всё объясню. Я не спал с ней. И в мыслях не было. Всё это — полная чухня этой дебилки. Она всё подстроила.
— Но я видела, — говорю, нахмурившись. И даже если предположить, что это какой-то монтаж, то я слышала его голос в трубке, когда звонила. Точнее не голос, а какие-то странные звуки, напоминающие стоны.