Вздыхаю тоже. Обидно, что в день нашей свадьбы у Сони с Киром до сих пор разлад, но может… Вечер и подтолкнёт их поговорить…Я надеюсь на это искренне. Тем более, знаю, в чём дело. Кир сам мне сказал, пока искали Глеба. Не хочу его осуждать и не хочу приуменьшать их недопонимание. Просто надеюсь, что они перешагнут это вместе.
Пока одеваем платье ко мне приходит мама и Серёжка. Боже…Сто лет их не видела. Прижимаюсь к ним, а мама плачет от счастья, Серёжа за эти полгода вымахал так, что и не узнать вовсе. Моднявый парень, ничего не скажешь…Кажется, деньги дурно на кого-то влияют.
— Жених, — смеюсь, обнимая его.
— Мы твоего, кстати, видели, — Серёга ухмыляется в ответ. — Даже не страшно теперь…
— В смысле? — спрашиваю у брата.
— Не страшно за тебя, — отвечает Серёжа взрослыми словами, а у меня по всему телу дрожь проходится.
— У меня всё чудесно…Я счастлива. И что вы приехали тоже…Маму Марину видели? Познакомились? А Руса?
— Да, всех видели, Катюш…Со всеми познакомились, — кивает мама, обнимая меня вновь, и шмыгает носом. — Мне стыдно, что я сначала плохо о нём подумала. Теперь я понимаю, что он-то как раз заботится о тебе. А не так как отец…Я рада, что ты встретила любовь…
— Пинается? — спрашивает Серёжа, коснувшись живота.
— Да, — улыбаюсь. — Твой племяшик.
— У меня для него уже есть подарок! Крутой, Катюх, я подготовился!
— Да что ты, — смеюсь. — Хорошо.
— Там такой картеж из тачек…Одна краше другой, — выдаёт брат, улыбаясь. — Я поеду на матовом Пуросанге.
— Это Руса, — отвечаю, качая головой. — Кто бы мог подумать, что мы вообще хоть когда-то сядем в такую, да?
— Ага, — довольно подтверждает брат.
Но я понимаю, что дело никогда не было в деньгах. Оно не было, иначе я бы сразу повисла у него на шее, потому что он мне понравился. Чисто внешне и его энергия, а вот характер и дурацкая мажористость выбешивала просто до белого каления. Зато сейчас…
Сейчас я уже привыкла к этому. Словно в какой-то мере эти черты даже его дополняют. Он не был бы тем Глебом Адовым, если бы выбросил из себя это. И в глубине души я знаю, что он хороший человек. Ведь плохой не станет рисковать своей жизнью ради других, плохой не станет помогать. А он всё это делал и не раз.
Когда время на часах уже подходит к одиннадцати, я вздыхаю и иду к Руслану. Именно он повезёт меня до ЗАГСа. А с нами Серёжа и обе мамы. Моя и мама Марина.
— Боже, не верится, — ощущаю, что мои руки дрожат. Меня всю трясёт от предвкушения этого момента.
А когда я вижу Глеба весь мой мир начинает кружиться вновь. Какой же он красивый…Какой невероятно притягательный.
Я так сильно хочу его поцеловать. Ноги дрожат и тогда, когда Руслан выводит меня на саму церемонию тоже. Мне кажется, что если я не вцеплюсь в него, то точно упаду прямо там от волнения. Глеб тоже переживает, я это вижу. По глазам читаю, по любви, которой в них океаны.
— Я тебя люблю, — шепчет он, пока стоим с ним рядышком плечом к плечу, а женщина начинает зачитывать нам стандартное напутствие.
Мы же с ним…
Ловим каждое слово, пропуская через себя.
Почему-то для меня это больше, чем речь.
Только не с ним. Ведь всё это правда. Теперь я понимаю, что высокие слова о любви — не всегда чушь или враньё. Порой и в жизни нам приходится сталкиваться с настоящим…
Мы обмениваемся кольцами, впервые целуем друг друга, как муж и жена.
Я — Адова Екатерина Андреевна… А ты — мой Ад. Навсегда.
В ресторане творится сплошной балаган. Я, пожалуй, ещё никогда не была на такой свадьбе. Как гостья, разумеется… Так много людей, которых я даже не знаю, но у мамы Марины и братьев Адовых не просто дохрена родни и друзей, там их даже не сосчитать.
— Я сейчас упаду в обморок, — заявляю, когда выходим в центр зала для танца. Муж перехватывает меня за руку и уверенно ведёт, ухмыляясь, пока все наблюдают за нами и умиляются.
— Не упадёшь…Знаешь, какая ты красивая…У меня дыхание сбивается…
— Ты тоже. Безумно красивый. Мой…
— Знаешь, что хочу? — притягивает меня к себе, закружив в танце.
— Не трудно догадаться… — издеваюсь, на что он заливисто смеется прямо мне в ухо.
И даже это во мне землетрясение устраивает.
— Нет, ты не поняла, хотя это бесспорно тоже, но…Я хочу, чтобы ты повисла на мне, как тогда в первый день в клубе. Вот прямо здесь среди всех этих людей. Чтобы ты повисла и сидела у меня на руках, пока они шумят вокруг…Чтобы уткнулась носом в шею и ворчала…Отпусти меня…Глеб Александрович…А я бы тогда… — наклоняется в моему уху и проводит по нему носом. — Зажал тебя крепче…И никогда не отпускал…