Александр Одинцов
Дмитрий Юферев
ДЕРЗКИЕ РЕЙДЫ
Повести
ОТРЯД СПЕЦНАЗНАЧЕНИЯ
В сосновом перелеске быстро темнело. Растянувшиеся вереницей бойцы двигались почти бесшумно: ни лязга оружия, ни бренчанья котелками. Разве что хрустнет сухая ветка. Но вот пронеслось по цепи:
— Помкомвзвода задело!..
Еще стремительнее передалось в оба конца приказание командира отряда Шеврука:
— Залечь!..
И не потребовалось других распоряжений — каждый знал свое место, знал, что делать. Арьергардный полувзвод разведчиков ринулся обратно, к опушке, рассредоточился там и залег.
Однако все обошлось. На ночь глядя каратели не решились отойти слишком далеко от шоссе, чтобы преследовать участников рейда. Боялись они перебегать от перелеска к перелеску по топким ложбинам, которые простреливались вдоль и поперек.
…А ранее, при переходе линии фронта, из девяносто четырех участников дальнего рейда не было ни одного, кто не тащил бы на себе весьма солидный груз. Кроме собственной винтовки с двойным боекомплектом патронов, кроме своих гранат и пищевого НЗ еще посменно несли оцинкованные ящики с патронами да пачки тола. Конечно, повымотаешься за двадцать часов почти безостановочного марша по таким зарослям, где черт ногу сломит!.. И несколько самых юных скисли, заподозрили, будто разведчики комдива Доватора, которые взялись провести весь отряд через фронт без единого выстрела, сами же заплутали в лесной глухомани… Вообще-то все понимали, что нельзя проскользнуть незамеченными, если напрямик шагать, однако слишком уж часты и резки были внезапные повороты.
Заслышав нарекания на проводников, командир Шеврук подходил к ворчуну и оглядывал его с головы до ног… И только! Но провинившийся бледнел под этим колючим взглядом голубых глаз.
А комиссар отряда Клинцов подшучивал над повесившими носы с очевидным добродушием, но в то же время с ехидцей. Однажды он выхватил патронный ящик из рук обессилевшего бойца, взвалил его на плечи и занял место в общей колонне.
Наконец между чахлыми березками зажелтело рокадное шоссе. Первыми пересекли его командир и комиссар с проводниками — разведчиками Доватора, за ними двинулись все остальные… Неподалеку от шоссе сделали остановку. Когда бойцы выстроились на пышном мху среди замшелых елей, комиссар Клинцов, которого привыкли в пути видеть улыбающимся и подшучивающим, вдруг заговорил строго:
— Гитлеровцы продолжают наступать. И неизвестно, сколько времени придется нам воевать во вражеском тылу. Впереди — трудности, страдания, утраты… Кто раскаялся в своем, возможно, поспешном решении добровольно вступить в отряд особого назначения, может вернуться с разведчиками Доватора назад — в свое подразделение. Передумавшим — выйти из строя. Две минуты на размышление!..
И комиссар, чтобы ненароком не встретиться глазами с теми, кто не прочь возвратиться, повернулся к бойцам боком.
Истекли две минуты. Строй не шелохнулся. Тогда командир отряда Шеврук объявил:
— Даю на раздумье еще две минуты в дополнение к тем, якие предоставил комиссар. От имени командования фронтом заверяю: вернувшихся никаким взысканиям не подвергнут. Прошу не стесняться… Одна добавочная минута прошла. Поторопитесь! Еще одна в запасе!
Шеренги по-прежнему не шелохнулись. Тогда Шеврук и Клинцов подошли к разведчикам, обняли их благодарно и наказали передать комдиву Доватору большое спасибо.
Отряд по команде взял винтовки «на караул» и смотрел вслед разведчикам, пока они не скрылись из виду.
— Вольно! — скомандовал Шеврук и отступил в сторону.
Слово взял Клинцов.
От комиссара ждали воодушевляющей речи. Прежде всего, поздравлений по поводу того, что ни один доброволец не передумал и не покинул отряд… Но Клинцов ограничился лишь напоминанием о разносторонней боеспособности отряда, в котором есть и подрывники, и снайперы, и артиллеристы, и саперы. Он знал, что бойцы не растеряются, когда захватят оружие гитлеровцев… Затем он крикнул:
— Кому со мной побегать охота? А?! Выйти из строя!..
Многие скосили глаза на соседей: шутит комиссар, что ли? А в следующий миг одновременно шагнули вперед разведчики Хомченко и Ковеза, а также восемнадцатилетний переводчик Лева… Тот еле стоял на ногах от усталости.
— Хомченко, за мной! — скомандовал комиссар и добавил: — Хватит нас двоих!
Он сказал это, чтобы не брать Леву, выбившегося из сил, но пытавшегося держаться молодцом.
Минут пять спустя отряд переместился к развилке проселочных дорог. Здесь стояли столбы со стрелками-указателями на немецком языке. Названия ближайших поселков были аккуратно выведены готическим шрифтом. Комиссар и Хомченко поменяли стрелки-указатели местами.