Я моргаю, глядя на него, застигнутая врасплох. Я… Может быть? Меня никогда не связывали. Но если быть до конца честной, меня совсем не удивляет, что Финн хочет этого. В Вегасе, а потом в Канаде он бывал грубым и нежным в равной степени. Он шлепал меня, закидывал мне руки за голову и оттягивал оргазмы, чтобы потом вернуться внутрь меня и целовать с такой страстью, что я кончала с криком. А потом он выходил из меня и заставлял кончить снова уже при помощи рта.
В первую ночь, когда мы были вместе, мы занимались сексом всего один раз, а потом отключились, но тогда он продержался три часа. Финн любит командовать, и в данный момент я собираюсь ему это позволить.
– Можно.
– В прошлый раз ты появилась очень неожиданно, я был не совсем готов к этому, – признался он. – А сегодня, думаю, я хочу получить максимум удовольствия. Если, конечно, ты никуда не торопишься?
Я качаю головой, закрывая глаза. Это так хорошо – просто отдаться в его руки. Отмахнуться от всех тревог и позволить ему связать себя, есть меня, трахать меня, пока я не потеряю способность двигаться. Я не очень знаю этого человека и не знаю, можно ли ему доверять в других вопросах, но в том, что касается моего тела, я доверяю ему целиком и полностью.
– Так что? – спрашивает он с легким нетерпением в голосе, ловя мой взгляд.
– Нет, – говорю я, открывая глаза, и голос у меня такой хриплый, что мне приходится прочистить горло. – Я никуда не тороплюсь.
Он кивает, подходит к шкафу, достает с верхней полки красную веревку.
– Тебе всегда выпадает удача найти веревку в шкафу? – спрашиваю я, голос у меня высокий и срывающийся.
– Не хотел оставлять ее в грузовике, чтобы кто-нибудь ее взял. – Он улыбается мне. – Это действительно хорошая веревка.
Я совершенно уверена, что мало кому в Пасифик-Бич пришло бы в голову, что веревка в багажнике грузовика – это действительно хорошая веревка, но я не возражаю. Я рада, что ему не надо выходить из комнаты, чтобы ее искать.
Но когда я смотрю на эту веревку, она не кажется мне похожей на то, что можно использовать на корабле. Она мягкая, даже как будто шелковистая.
– Ты таскаешь шелковую веревку в багажнике своего пикапа? Может быть, мне стоит погуглить тебя, Финн?
Он усмехается, привязывая ее к кровати.
– Я был уверен, что мне придется тебя раздевать, пока я буду здесь. – Он дергает подбородком, приказывая мне это сделать.
– Как ты уверен в себе!
Его брови взлетают вверх, как будто говоря «Да ну?», и он стягивает полотенце с плеча и обходит меня кругом, пока я задираю платье, снимая его через голову. А когда я спускаю трусики по ногам и переступаю через них, я чувствую, как ткань легко касается задней поверхности моих бедер.
И затем следует резкий удар по тому же самому месту.
Охнув, я поворачиваюсь и выпучиваю на него глаза. Он шлепнул меня полотенцем, как какой-то подросток на кухне! Место удара горит, заставляя меня в большей степени ощущать прохладу в комнате.
– Иди сюда, – приказывает он, игнорируя мое изумленное выражение лица.
– Ты не будешь хлестать меня посудным полотенцем.
– Ты права, не буду. – Когда я подхожу ближе, он снова ударяет полотенцем по воздуху, едва задев мое бедро. – Я собираюсь тебя им дразнить.
– А нельзя просто раздеться и…
Он шлепает меня снова, на этот раз по передней части бедра.
– Ты же пришла ко мне, а не к какому-то тощему парню из Дель-Мар. И я делаю что хочу. – Его взгляд смягчается. – Но я не собираюсь оставить тебя неудовлетворенной, сладкая моя. Так я не сделаю.
Я прерывисто выдыхаю и киваю. Он делает что хочет, поэтому я здесь. Закрыв глаза, я отдаюсь похожему на опьянение ощущению от того, что я так близко к нему и могу чувствовать его.
Он накручивает на палец прядь моих волос и нежно тянет их вниз:
– Посмотри на меня.
Я поднимаю на него глаза, и хотя они у меня широко раскрыты, я не вижу ничего, кроме его нижней губы, изогнутой в иронической улыбке. Я жду, какие указания последуют дальше.
– Поцелуй мою шею, – шепчет он, и я целую. Встав на цыпочки, я прижимаюсь губами к пульсирующей жилке. Это хороший повод проверить, как я действую на него, так ли сейчас у него кипит кровь, как у меня, когда мы так близко друг к другу. Но его пульс размеренный и медленный: тук, тук, тук… даже под моими прикосновениями.
– Лизни меня.
Его пальцы скользят по моей шее, вокруг цепочки, прижимаются к моему затылку и снова захватывают мои волосы.
Кончик моего языка, вырвавшись на свободу, едва касается его кожи, и Финн издает низкий, сладострастный стон. На вкус он как соль и воздух, как будто океан впитался в него, когда он был еще совсем маленьким и даже не умел ходить.