— Дамы и господа, пожалуйста, расступитесь! — вмешался подошедший администратор, протиснувшийся сквозь толпу с помощью службы охраны отеля. — Мистер Бенелли, пройдите с нами. И вы тоже, мисс. Думаю, будет лучше, если мы проводим вас.
Молли совсем не хотелось пробиваться сквозь людскую толпу, но все же она подхватила свою сумочку и двинулась вперед. Луиджи обнял девушку за талию и прижал к себе. Возбуждение волной пробежало по ее телу.
— Не беспокойся, — прошептал мужчина, низко наклонившись к Молли, — скоро ты привыкнешь к этому.
— К чему?
— К вниманию посторонних. Оно возрастает. Но сейчас будет лучше, если мы уйдем.
— Ты прав.
Усилием воли девушка сдержала подступавшую к лицу волну жара. Сумасшедшие мысли о Луиджи и о ней самой кружили в этот момент в ее голове. И это было совершенно нелогично. Его слова звучали так естественно и убедительно: «Ты привыкнешь». Как будто она действительно должна привыкать раздавать автографы и фотографироваться с чужими людьми ради каких-то двух дней!
Новые посетители все заходили и заходили в бар. И охранникам пришлось заблокировать двери. Луиджи и Молли прошли сквозь едва расступающуюся толпу к выходу.
— Интересно, потащатся ли за нами репортеры сквозь такую давку? — спросила она Бенелли.
— Если честно, мне наплевать на них, — ответил тот. — Мы заслужили несколько минут тишины и спокойствия. От этой настырной публики не так-то легко отвязаться. Пусть! Такая уж у них работа... Однако небольшое расставание всем пойдет на пользу.
Выйдя из дверей бара, они спустились в холл первого этажа и поспешили прочь из здания. Молли втянула в себя свежий сладковатый воздух и счастливо огляделась вокруг. Она сама никогда не была здесь, но Рут во время свадебного путешествия приезжала с мужем на Маврикий. И ее подробные рассказы об этом острове до сих пор звучали в голове девушки. Казалось, она и раньше уже видела здесь все: и величественное здание правительства, и французский театр, и док, и повсюду свисающие корзины с цветами, и многое другое...
— Давай попробуем убежать туда, где нас уж точно не увидят репортеры, — неожиданно предложил Луиджи. — Чем дольше мы с ними не встретимся, тем лучше.
Молли кивнула, и они стали спускаться по мраморной лестнице. Крики за спиной заставили их обернуться. Молли увидела, что многие репортеры устремились за ними следом и теперь буквально вываливались из дверей и снова бесперебойно щелкали фотоаппаратами.
— Ну что нам делать? - спросила Молли с досадой, покусывая нижнюю губу. — Если ты и привык к этому, то я — нет.
— Да, в баре нам не помешала помощь репортеров, согласись, — ответил Луиджи с хитрой улыбкой на губах. — Но сейчас мы можем им кое-что предложить на откуп. В награду, так сказать.
— Что еще за награда? О чем ты?
— А вот о чем.
Обвив Молли руками за талию, Луиджи притянул ее к себе. Он посмотрел в широко раскрытые от удивления глаза девушки и почувствовал, как учащается ее дыхание. Молли Хиггенз определенно не была равнодушна к нему.
— Я думаю, поцелуй компенсирует им наш поспешный уход. Они убедятся, что видят развивающийся между нами роман.
Молли судорожно облизала губы.
— Разве наши отношения должны быть похожи на настоящий роман?
— Это зависит от того, поцелуешь ли ты меня или дашь пощечину.
— Ты думаешь, что пощечина будет настолько же интересной, как и поцелуй?
Луиджи заколебался с ответом, чуть не выпалив, что предпочел бы поцелуй, Но вовремя понял, как глупо выглядели бы его слова после того, как он убеждал Молли, что тоже воспринимает эту поездку как некое деловое соглашение.
Однако за этот короткий срок что-то произошло, и теперь он чувствовал себя как школьник на первой встрече с девушкой. Не на смертельно скучном свидании за ужином в одном из дорогих ресторанов Сиднея, а на настоящем, черт возьми, свидании, когда еще даже не представляешь, чем все закончится!
В первый раз со времен юности Луиджи по настоящему наслаждался общением с женщиной.
— Подыграй мне, Молли! - прошептал он. — Пусть они упиваются зрелищем.
С озорной улыбкой она обвила руками его шею.
— Вот так?
— Именно так. — Его голос снова стал хриплым. Луиджи приблизил свои губы к ее рту и, целуя, почувствовал сахарную сладость булочки и остатки кофейного аромата. Он захотел поцеловать Молли еще глубже, но они стояли посреди площади, в публичном месте. И неважно, что он назвал этот поцелуй наградой для репортеров. Все обстояло куда проще. Странное предложение было лишь предлогом, чтобы он, Луиджи, получил возможность дотронуться до этой девушки.