Татуировка на запястье кольнула кожу, и я ощутила, как по груди и животу распространяется знакомый жар. Желание стать открытой и беззащитной для этого мужчины, оставить все страхи и сомнения, отдаться ему, довериться…
А алтарь только поддержит это желание. Ведь он был создан именно для безудержной страсти, и Юнген прекрасно об этом знал.
Что ж, план обрушить на Юнгена несколько тонн скальной породы провалился. Дать ему по голове тоже не выйдет: он слишком силен.
Время для запасного плана. Моей последней защиты.
Я повернула руки ладонями вверх. Прикрыла глаза. И направила в воздух свою магию.
Судя по резкому вздоху Юнгена, мне это удалось.
Я открыла глаза и улыбнулась.
Вокруг нас по всей пещере плыли лепестки яблоневого цвета. Из ниоткуда светила луна, в моем воображении пахло ночным садом, но яблоневые лепестки были настоящими, сотканными из прозрачного бледного пламени.
Из памяти о Риане. Из мыслей о нем. Из любви.
Я все еще чувствовала обжигающую страсть и сильное, почти необоримое желание отдаться этой страсти здесь, сейчас…
…Но в моем разуме оставались лишь мысли о Риане. И ни одному заклятью Пресветлой через них было не пробраться.
Юнген мог пробовать делать с моим телом что угодно, но это не имело никакого значения: истинной страсти Пресветлая не получит. А бессмысленным насилием она лишь зря потратит неповторимый драгоценный цветок моей невинности, правда?
В моих силах отказаться от навязанной страсти. Всегда. Юнген презрительно усмехнулся, глядя в мои глаза, но в его усмешке не было триумфа. В ней была растерянность.
— Татуировки, — произнесла я. — Истинная пара делится своей страстью, передавая ее друг другу, правда? Но что, если у одного из пары страсть отсутствует начисто? Что передастся тебе, Юнген? Только мое безразличие.
— Как, — хрипло спросил он, — ты это делаешь? У тебя не получалось раньше.
Наверное, нужно было сказать что-то высокопарное. Но тело по-прежнему горело огнем, страсть приближалась к пику, и я едва удерживала водопад яблоневых лепестков, мою единственную опору.
Меня не хватило бы ни на выдумку, ни на ложь.
Но молчать я тоже не могла.
— Я… просто призвала свою любовь, чтобы себя защитить, — промолвила я. — Прозвучало ужасно, правда?
— Отвратительно.
Первым моим позывом было возмутиться. Вторым — расхохотаться. Третьим — с облегчением упасть в обморок.
Риан был жив.
Я не видела его: сейчас лицо Юнгена в обрамлении голубых молний загораживало от меня весь мир. Но я слышала его голос.
Самый лучший звук на свете.
— Тебе, дражайшая супруга, вообще сейчас не должно быть дела до какой-то там любви, — продолжал голос Риана. — Особенно ко мне. Когда весь мир говорит тебе, что от истинной пары никуда не деться, а против благословения богини и вовсе не попрешь, его принято слушаться, знаешь ли.
— Риан, — отчетливо проговорила я. — Тебя не учили стучать?
— Гай когда-то пытался, — беззаботно отозвался Риан. — Бесполезно. Эй, господин и повелитель, ты не мог бы оставить Джен в покое? Щит не будет защищать тебя вечно, знаешь ли.
— Где мои маги? — прорычал Юнген.
— А у тебя еще оставались маги? Прости, не заметил.
Юнген с коротким ругательством надавил на мои плечи, толкая меня спиной на алтарь. Я дернулась, теряя контроль над магией, и яблоневые лепестки осыпались, тая в воздухе. Нет, пожалуйста, не надо, это моя единственная защита…
Лицо Юнгена было совсем близко. Я в ужасе зажмурилась и…
…Мне на нос легла снежинка.
Я распахнула глаза.
С невидимого в полутьме свода пещеры падал искрящийся снег. Легкие снежинки вперемешку с хлопьями падали на мои обнаженные плечи и руки, устилали пол, таяли на ресницах. Еще миг, и ботинки Риана захрустели по снегу.
— В Фосбридже не бывает зимы, а в столице она совсем короткая, — задумчиво произнес он. — Марианна, помнишь, как мы лупили друг друга снежками? Ксандрис, я слышал, ты был выходцем с севера: каково это было, учиться стихийной магии с замерзшими ладонями? Эрхарт, помнишь, мы напились и наколдовали снегопад в бокале, а потом едва отбились от восторженных поклонниц? Ну, ты отбился. Я-то даже пробовать не стал.
— Что ты делаешь? — огрызнулся Юнген.
— Ну я же к твоему щиту даже подойти не могу, чтобы начистить тебе рожу, верно? — невозмутимо отозвался Риан. — А вот стражи алтаря и призраки древних магов могут, и зря ты ими пренебрег.