— Я всегда знал, что могу на тебя положиться, — согласился Риан. Они с герцогом медленно обходили друг друга по кругу, и кончик его рапиры целился герцогу прямо в горло. — Но лучше не стоит. Я слышал, на дорогах попадаются настоящие разбойники. Виконты, герцоги, избранники разных беспризорных богинь…
— Беглые маги-аристократы с отвратительными манерами, — продолжила я.
— Одним словом, ужас, — заключил Риан. — Так что прости, следующего мужа тебе придется подождать здесь под моим присмотром. Кто-нибудь, принесите, пожалуйста, моей супруге стул. — Он кивнул на белого от ярости герцога. — Впрочем, вы можете принести сюда и брачное ложе, я не против. Кто-нибудь создаст шедевр с этим господином в роли модели. Одинокий холостяк и вселенская печаль… ну, что-нибудь в этом роде.
Герцог Критт мгновение смотрел на него.
А потом сделал быстрый и резкий выпад, от которого Риан едва уклонился.
— Ты жалкий выскочка, потерявший все, — выплюнул герцог в лицо Риану. — У тебя нет замка, земель, титула, магии — ничего, кроме гонора и спеси!
— Обаятельного гонора и привлекательной спеси, — возразил Риан. — Поверьте, молодые аристократки в восторге.
Я кашлянула.
— И не только аристократки, — поправился Риан.
Я кашлянула еще раз.
— И не только молодые… — рассеянно произнес он, — так, я опять говорю что-то не то?
Герцог вновь сделал выпад, но на этот раз Риан не стал уворачиваться: он парировал так, что рапиры зазвенели. Бледное лицо Риана исказилось гримасой, и я вдруг заметила, что он держит рапиру левой рукой. Ведь на правой руке два пальца были сломаны.
А левая рука — это совсем другое дело. Другой баланс, другое равновесие, другие позиции. Каждый раз, с каждым движением приходится перебарывать инстинкты, которые требуют, чтобы ты взял рапиру в правую руку. Рано или поздно ты ошибешься, и эта ошибка станет последней.
Кажется, Риан подумал о том же, потому что он небрежным жестом перекинул рапиру из левой руки в правую. Так, словно все его пальцы были целы.
Пару секунд герцог оценивал его холодным взглядом.
— Ты сошел с ума, маг? — поинтересовался он. — Рапира в сломанных пальцах? Я убью тебя за полминуты.
По лицу Риана скользнула знакомая мальчишеская усмешка:
— Что ж, значит, мне нужно будет справиться пораньше, не так ли?
Клинки снова скрестились. Теперь оба противника двигались быстрее, словно в многажды отрепетированном танце.
…Или в битве матерого хищника с раненым и усталым противником.
Новый всплеск жизненной силы пока защищал Риана и позволял ему сражаться, не ощущая боли в пальцах, но это было очень и очень ненадолго. У него совсем не осталось магии. И у меня тоже. У нас был магический резонанс, но по нему нельзя было передать даже искры.
Но у меня был опыт. Риан помог мне, разбудил мою магию, научил верить в себя, карабкаться на гору снова и снова. Теперь была моя очередь.
Хорошо, допустим, я дам ему искру, но что Риан будет с ней делать? Ведь магия на дуэли запрещена!
Или нет? Ведь запрещения на магию не было!
Я сжала виски. Кажется, я сейчас сойду с ума.
— Господа дуэлянты! — звонко спросила я. — Разрешена ли магия в вашем поединке?
Оба, и Риан, и герцог, повернулись ко мне.
— Вообще-то это будет нечестно, — задумчиво сказал Риан. — Я же сотру его в порошок. Впрочем, я не против.
Герцог осклабился:
— Ты лишился магии, Дейверс, как и все мои люди. Ты беспомощен, и это навсегда.
Риан пожал плечами, отступив на шаг:
— Тогда что мы теряем, если разрешим магию? Раз ни у кого из присутствующих ее нет?
— Вообще-то это против правил, — неуверенно произнес аристократ с усиками.
— Это честно, — возразил маг, стоящий в дверях, и я узнала одного из стражников. — У Дейверса сломаны два пальца на правой руке, и фехтовальщик из него никакой. Если он хочет, чтобы магия была разрешена, пусть попробует.
Риан серьезно смотрел на герцога.
— Будет так, как решит мой противник, — сказал он. — В конце концов, это он переломал мне пальцы, верно? Надо же узнать мнение истинного ценителя честной игры.
— Применение магии обоими дуэлянтами запрещается, — отчеканил герцог. — Дуэль будет честной.
Риан задумчиво посмотрел на свою рапиру. Потом на полуденное солнце, ярко светящее через огромные окна зала. — Ну, допустим, никакой магии, — произнес он задумчиво. — Тем более что у меня, чего лукавить, ее действительно нет, как и у вас — благородства. Но дуэль честной не будет. Теперь, когда я убедился, что вы куда более наглый мошенник, чем я, я просто собираюсь победить.