Просто чертова комната без освещения. Точней даже не так. Светились здесь только мишени, которые я поражал. Простейшие упражнение для учебки. На нормальное испытание точно не катит. Проходя этап «Больших» игр, я чуть не заснул от скуки.
На меня с пугающим звуком летели различные фигуры, по которым надо было стрелять. Система пыталась сбить с толку, заставляя меня ошибаться. Но, зная все ходы наперёд, я отлично справлялся с заданием.
Вот из тьмы появляется демон, похожий на Дархса. Разношу его картонную голову сигма шаром. Сбоку выскакивает мужик в черном плаще, и с ним происходит примерно то же.
Так, беременная женщина. Ее трогать нельзя. Потом опять какой-то урод, который прыгает в стороны, но его это никак не спасает.
Дальше из-за угла появляется маленькая девчушка в розовой юбке. Прожигаю ее насквозь мощным ударом. Нет, я сейчас не ошибся. У девочки на руках черные ногти и длинные корявые пальцы. Наверняка это некий оборотень.
Я кидался магией направо и налево. Изгибался, принимая различные позы (прям как Ири на своих мастер классах), бросался сигмой в прыжке, решал простейшие головоломки. И много чего еще.
В какой-то момент, глаза немного устали от вспышек света. Магия еще оставалась, но ее запас был явно неполный. Я понял, что пора бы завязывать.
Тогда, будто бы, по команде, включили свет. Мне объявили о конце испытания и отправили в зал ожидания, где уже толклись другие участники.
Мы обсудили текущее испытание, пострадали дурью и пошутили. Потом раздали листы с результатами, где был подробный анализ действий каждого из владеющих.
— Эй, что не так? Почему штрафной балл? Я же угадала, что в том чертовом ящике! — говорила одна из девчонок, рассматривая свой результат.
— Угу, так и знал. Заморозил лишнюю воду. Вот блин, — сокрушался другой паренек.
Я развернул свой листок, ожидая увидеть там высший балл. Ну или максимум пару «штрафов», не больше. Ведь грубых ошибок не делал, проявляя отменную меткость.
Ага, черта с два! На меня смотрела таблица, исписанная красными метками. Сплошные штрафные баллы. Результат почти нулевой. Такое чувство, что я криворукий салага, а не воин и Вершитель со стажем.
Казалось бы, все ожидаемо. У меня завелся новый противник, который просто так не отступит. Да, только это уже перебор! Одно дело — сломать игру, подсунув странного монстра. Другое — переписать результат прямо под носом у судей.
Или судьи с ним заодно? Точно, к чему теперь эти сомнения? Ублюдок просто всех подкупил. Теперь меня будут топить.
Пока пялился в таблицу с недоумением, желая разнести этот гребанный центр, ко мне подошел один парень. У него была азиатская внешность. Он был одним из лучших в команде и подавал большие надежды.
— Да уж, это все плохо, — сказал, заглядывая мне через плечо.
— Я заметил, — процедил сквозь зубы, чуть не разорвав чертов лист.
— Команда снова на последнем месте теперь. Как в тот раз, — скорбно заметил он.
— Да? Правда, что ли? Тогда найди крысу, которая меня подставляет! — выпалил, тыкая в него пальцем.
— Не знаю, друг. Просто это.
— Что это? Думаешь я настолько тупой, что владею магией на нулевом уровне? — сказал, напирая на парня.
— Нет. Но так тоже нельзя. Нас всех затопят, если ничего не изменится. Командные результаты, сам знаешь, — виновато промямлил он, делая важный намек.
Ну да, так и знал. Мне лучше свалить из команды, чтоб не портить общий зачет. А потом уже разбираться с врагами, монстрами, бабами. С одной стороны, это так. Но я не чертов сопляк, который сразу сдается.
Надо найти виновного до конца Больших игр. Предоставить доказательства и требовать пересмотра всех результатов. Конечно, отличный план. Только как это можно сделать?
Не успел подумать, как услышал голос Игнатьича.
— Ученик Белозеров, пойдем. Надо кое-что обсудить, — сказал он.
Я прошел через зал, чувствуя злые взгляды напарников. Они не были дураками, понимая, что меня подставляют завистники. Но чувствам, увы, не прикажешь. Потому я вызывал ненависть у команды. Пусть не прямую, но все же. От этого как-то не легче.
Данилов шел быстро. Он немного сутулился и двигался как-то нелепо. При этом молчал, выдерживая театральную паузу, как будто специально готовился.
Мы спустились вниз и вышли на крыльцо, откуда открывался отличный вид на торговые центры и ухоженный парк. Игнатьич пожал плечами, вздохнул, а затем обратился ко мне.
— Знаешь, твои результаты плохие, — простодушно произнес он.
— Ой, правда, что ли? А я не заметил! — с досадой развел руками. — Под меня кто-то копает. Я еще тогда говорил.