Мало кто забредал в дальний угол винного погреба, где в грубо вытесанной стене имелась маленькая, узкая дверца, незаметная непосвященному глазу. Чувствуя, как от нервного напряжения вибрирует тело, Кристина сдвинула железную щеколду и открыла дверь, бесшумно ходящую в хорошо смазанных петлях. В древних, много лет не использующихся тоннелях, узких, сырых и мрачных, царили могильная затхлость и холод, будто сам невидимый дух зимы облюбовал их своим местом жительства. Открутив фитиль, Кристина подняла фонарь выше над головой, освещая себе путь. Крошечный огонек пламени за стеклянными стенками трепетал на сквозняке. Плотнее запахнув на груди шаль, она всматривалась в темноту, царящую за пределами светового пятна, отбрасываемого фонарем.
Нервы были натянуты до предела, когда она поспешно шагала по извилистому тоннелю, то и дело спотыкаясь на неровном полу. Ей не нравилось находиться в замкнутом пространстве, где, казалось, стены норовят сомкнуться, расплющить ее. Она испытала облегчение, когда на расстоянии нескольких футов впереди увидела тусклый свет и услышала приглушенные мужские голоса. Холод забирался под одежду, бесстыдно касаясь ног под юбками, но Кристина не обращала внимания. Брезжащий впереди свет становился ярче и больше.
Тоннель вывел ее в большое помещение со сводчатым потолком, располагавшееся под холмистой, поросшей лесом местностью далеко от особняка, надежно скрытое от посторонних глаз. Дрожа от леденящих душу мрачных предчувствий, Кристина вышла на освещенное пространство и замерла. От увиденного перехватило дыхание. Подземелье оказалось заваленным всевозможными сундуками и ящиками, полными монет, драгоценностей и домашней утвари. Марк грабил не только беззащитных путников, но и в дома забираться не гнушался.
Он создал эффективную шпионскую сеть. Верные ему люди подсматривали и подслушивали в светских гостиных и придорожных трактирах, собирая сведения о том, на каких путешественников можно нападать, а каких лучше не трогать. Все награбленное переправлялось в Лондон и там продавалось.
Будучи сыном адвоката, Марк, сидя однажды в отцовском кабинете в Рединге, вычитал в каких-то древних бумагах о существовании в Оукбридже системы тоннелей. Сообразив, что это идеальная возможность расширить незаконную деятельность и прятать награбленное добро, он взял в оборот легковерного и уязвимого молодого владельца поместья, поспособствовав его падению, а потом выступив с предложением, от которого невозможно отказаться.
Всецело сосредоточившись на открывшейся взору сцене, Кристина не замечала ни трепещущего пламени светильника, ни всепроникающего холода тоннеля. В воздухе висела плотная пелена табачного дыма, пахло давно не мытыми телами. Здесь собралось около дюжины верных сподвижников Марка, все как один воры и мерзавцы. Все, за исключением главаря, были с ног до головы одеты в черное и вооружены несколькими пистолетами. Кто-то сидел на перевернутых бочках и ящиках, кто-то лежал на полу, коротая время за игрой в кости.
Ее неожиданное появление застало их врасплох. Мужчины вскочили, машинально хватаясь за оружие. Марк обернулся и, посмотрев на нее в упор, с издевкой скомандовал грубым, низким голосом:
– Полегче, парни. Расслабьтесь. Это ж мисс Эфертон собственной персоной пожаловала. Что же до причины ее прихода, не иначе очарована мной!
Кристина послала Марку Баклоу исполненный ненависти взгляд, но он не обратил внимания. Было в нем что-то, вызывавшее в ней физическое отвращение. Ей ненавистно было говорить с ним, видеть притаившуюся во взгляде похоть, слышать распутную насмешку всякий раз, когда он обращался к ней. Отбросив сюртук, он зашагал к ней развязной походкой. У Кристины задрожали колени, но она постаралась взять себя в руки, справедливо рассудив, что незачем выказывать страх. Лучше проявить твердость, какими бы неприятными ни оказались следующие несколько минут. Марк, по-видимому, обладал способностью проникать прямо в душу, и она ненавидела себя за то, что позволяет ему это.
Этот мужчина любит грубые, приземленные радости жизни и не чужд бахвальству, что проявляется, в частности, в его необычайно вычурной одежде. Сегодня он облачился в ярко-пурпурный бархатный камзол с кружевной отделкой по вороту и на манжетах. Два пистолета были заткнуты за золотой кушак, охватывающий раздавшуюся талию, а из голенища сапога торчала рукоятка кинжала. Он был высок и коренаст, с длинными вьющимися волосами песчаного цвета. Некоторые сочли бы его довольно привлекательным, правда, не красотой джентльмена, наделенного тонкими, будто высеченными резцом скульптора чертами лица. Скулы Марка были широкими и крепкими, а рот слишком велик. Усмехаясь, точно волк, он воплощал собой тот самый тип мужчины, которого матушка Кристины наказывала остерегаться.