Размышления Фионы были прерваны. Мать сильно сжала ее руку, и Фиона подняла на нее глаза.
– В повозке поеду я и сама присмотрю за Элис.
Сердце Фионы сделало прыжок. Она всегда ухаживала за сестрой, только она, и никто другой.
– Пожалуйста, – умоляюще сказала Анна, – позволь мне ухаживать за дочерью.
Подошел Тарр и остановился рядом с Фионой.
– Все готово. Пора отправляться.
– В повозке с Элис поедет мама, – сказала Фиона. Сердце ее откликнулось на эти слова тупой болью.
Анна благодарно обняла дочь.
– Я хорошо позабочусь о ней.
Рука Тарра скользнула в руку Фионы. Он сжал ее пальцы. Она ответила пожатием.
– Все меняется.
– К лучшему.
– Тогда почему мне так больно, будто кто-то сжимает мое сердце и я не могу дышать?
– Потому что долгое время вас было только двое – ты и Элис. Теперь у вас появились отец, мать и брат, а скоро у тебя будет и муж. И больше никогда вы не останетесь только вдвоем.
Фиона обдумывала слова Тарра по дороге в замок. Она ехала верхом рядом с повозкой и смотрела, как нежно Анна баюкает Элис, голову которой она уложила себе на колени, чтобы тряска из-за рытвин и ухабов грязной дороги не потревожила ее дочь.
Когда они въехали в деревню, расположенную вокруг замка, то заметили, что вокруг кипит жизнь. Мужчины и женщины клана бросились к ним, предлагая помощь, расспрашивая, насколько тяжело ранена их целительница.
Молитвы и добрые пожелания слышались вокруг, пока они вносили Элис в башню замка. Анна напутствовала Тарра и Рейнора, требуя, чтобы они несли ее дочь с осторожностью и уложили в постель. Анна хлопотала, давая указания и Фионе – снять с Элис сапоги, раздеть ее, пока сама она согреет воду на огне очага.
– Юбку надо снять, а блузку мы оставим на ней, чтобы не потревожить рану на голове. Потом я по возможности обмою Элис, чтобы избавить от засохшей крови. А ты приготовь отвар, как она тебе велела, а потом иди есть и отдыхать.
Фиона уставилась на мать:
– Ты даешь указания так же, как это привыкла делать я. Анна грустно улыбнулась:
– Ты моя дочь. Я очень люблю вас обеих и хочу, чтобы мне вернули то, что было у меня отнято. Я хочу получить обеих своих дочерей, но сейчас важнее всего здоровье Элис.
Глава 29
Тарр разговаривал с Рейнором в своем кабинете, когда туда без приглашения вошла Фиона, едва позаботившись о том, чтобы постучать. Ее взъерошенный вид и спутанные волосы были признаком того, насколько сильное потрясение она испытала. Она опасалась смерти своей сестры-близнеца – этого Фиона не смогла бы пережить. Она готова была отдать за сестру жизнь, и это пугало Тарра.
– Присоединяйся к нам, – пригласил он Фиону, наполняя для нее кубок вином.
Она схватила кубок обеими руками и сделала из него добрый глоток.
– С Элис все в порядке.
Это не было вопросом, потому что ответ он знал и так. Фиона не появилась бы здесь, если бы ее сестре стало хуже. Фиона кивнула:
– Она мирно спит, а мама присматривает за ней.
– А как ты? – спросил Рейнор с очевидным беспокойством.
– Я хочу отомстить негодяю, ранившему мою сестру. Тарр одобрительно усмехнулся. Его восхищали упорство и отвага Фионы. Он положил руку ей на плечо:
– Мы обязательно найдем его.
Фиона опорожнила свой кубок и протянула Тарру, чтобы он снова его наполнил.
– Ты поела? – спросил он, наливая ей вина.
– Кажется, утром ела.
Голос ее звучал неуверенно, и Тарр понял почему. Последние несколько часов были как дурной сон, который хотелось поскорее забыть.
– Я прикажу принести тебе поесть.
– Я не голодна.
– И все-таки поешь, – настаивал Тарр. Фиона отхлебнула вина.
– Не указывай мне, что делать.
– Я имею на это право. Я твой будущий муж.
– Мне не нужен муж, отдающий приказания.
– Когда тебе выгодно повиноваться, ты повинуешься.
– Ты сказал «повинуешься»?
– Скажи, что ошибся, – подсказал Тарру Рейнор и с этими словами вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Удар грома расколол тишину, а за ним последовал стук дождя по оконному стеклу. Сильно потемнело, будто на землю опустился вечер.
– Значит, ты ждешь от меня повиновения? – прервала затянувшееся молчание Фиона.
– Я жду, что ты останешься самой собой, – ответил Тарр. Плечи Фионы опустились. Казалось, она сейчас свалится под бременем беды, но руки Тарра обвились вокруг нее и не дали ей упасть.
– Тебе надо вымыться и отдохнуть, – сказал он, прижимая ее к себе.
– Хочешь сказать, что от меня дурно пахнет? Воняет?
– Фиона!
Она подняла на него глаза.
– Замолчи.
– Я должна узнать. Кто-то угрожает Элис и мне.
– Мы обязательно обсудим это, но позже, когда ты отдохнешь и сможешь мыслить ясно.
Тарр не дал ей возможности возразить, схватил ее в объятия и понес в свою спальню, задержав по дороге слугу и приказав ему приготовить ванну для Фионы и принести еду.
Не успел он усадить ее в кресло у камина, как его вызвали в большой зал.
– Иди, – сказала она. – Я смогу без тебя обойтись. Тарр склонился над ней, положив руки на подлокотники кресла.
– Я нужен тебе больше, чем ты думаешь.
Он поцеловал ее и ушел, пообещав скоро вернуться. Пока он отсутствовал, Фиона приводила себя в порядок, выгнав из комнаты слуг, предлагавших ей помощь. Ей никто не был нужен. Она сама могла позаботиться о себе и своей сестре, как делала это с одиннадцати лет. Ей никто не был нужен – ни одна живая душа.
Обернув голову полотенцем, Фиона зевнула и свернулась клубочком под шерстяным одеялом. Не прошло и минуты, как она погрузилась в сон.
Тарр коротко переговорил с Керком в большом зале, отдавая приказания, предназначенные для ушей только их двоих. Потом он поспешил поприветствовать Одо и его людей. Их знакомство состоялось, как только Одо прибыл вместе с Анной, но тогда у Тарра не было возможности уделить разговору с ним достаточно времени.
Одо был рослым, широким в плечах, с седой бородой, столь обширной, что она, казалось, поглотила его рот. Его серые глаза были слишком пронзительными для человека его возраста. Ему было не менее пятидесяти.
Одет он был, как человек с севера, в меха и кожу и говорил с Рейнором на языке викингов, однако при приближении Тарра легко переключился на язык шотландцев.
– Твои люди усердны. Они следовали за нами, – сказал Одо вместо приветствия.
Тарр протянул ему руку.
– Они подчиняются моему приказу.
Одо усмехнулся и крепко пожал протянутую руку.
– Вы ничего не обнаружили? – спросил Тарр, провожая гостя в большой зал, где Одо и его людей ожидали напитки и еда.
– Никаких следов и ничего, что могло бы вызвать беспокойство, – ответил Одо, входя в зал и следуя за Тарром к возвышению, где располагался хозяйский стол. Его люди уже сидели за столами, уставленными едой и напитками. Они сбросили свои меховые плащи и поспешили приняться за пир.
Тарр занял центральное место за столом, а Рейнор и Одо сели по обе стороны от него.
Когда напитки были разлиты, а тарелки наполнены едой, Тарр спросил:
– Расскажи, что тебе известно о похищении близнецов.
– Да, собственно, нечего и рассказывать. Однажды случилось такое, что вот только что они мирно лежали в своих колыбельках, а через минуту исчезли.
– А что ты знаешь о рабыне, похитившей их? Одо пожал плечами:
– Мне известно только, что большую часть жизни она провела в услужении у Анны, ухаживая за Рейнором и близнецами.
– Она любила близнецов?
– Да, – без колебаний ответил Одо. – Она прекрасно выполняла свои обязанности.
– Так кто же мог задумать похищение близнецов? – спросил Тарр.