– Обещаю. Я же сказала, что уезжаю из Чикаго.
– Потрясающе.
Моника берет чек и направляется к подъездной дорожке, затем поворачивает назад. По ее щеке скатывается слеза.
– Я ведь не монстр, правда?
Качаю головой. Больше всего на свете мне хочется вытрясти из нее все дерьмо, но я просто не могу быть жестоким. То ли из-за нашего прошлого, то ли потому, что вижу в ней Дженни.
– Ты не монстр, Моника. Ты просто... – снова качаю головой, подыскивая слова. – У тебя не было лучших примеров в детстве. Я не виню твоих родителей за то, кто ты есть, но воспитание имеет значение. В тебе есть много хорошего. Я действительно желаю тебе всего наилучшего и надеюсь, что ты найдешь свое счастье. Но только не с нашей дочерью.
Моника соглашается.
– Ты отличный отец, и был добр ко мне все эти годы. Не могу сказать то же самое о себе. Прости.
Подхожу к ней и кладу руку ей на плечо, потому что не хочу, чтобы она думала, что я ее ненавижу. Я просто мечтаю, чтобы она исчезла.
– Я прощаю тебя, хорошо?
Моника кивает, и слезы все сильнее текут по ее щекам.
– Если ты снова появишься в жизни Дженни без разрешения, возникнут серьезные проблемы. Может, когда она повзрослеет, то свяжется с тобой. Зависит от нее.
– Ладно.
– Удачи, Моника.
Разворачиваюсь и иду к крыльцу, не оглядываясь.
ГЛАВА 25
ТЕЙТ
Поднимаюсь по лестнице и ищу Дженни. Она в комнате, лежит на темно-коричневом кожаном диване и листает пультом киноканалы. Тихонько стучу в дверь.
– Можно?
Она пожимает плечами.
Я вхожу и улыбаюсь, когда она выбирает «Сумерки».
– Ты за Эдварда или Джейкоба?
– Тебе нравятся «Сумерки»? – она, кажется, настроена скептически.
Я падаю в кресло.
– Я от них без ума. Прочитала все книги на два раза.
– Да ну, нет.
– Точно говорю!
Дженни смеется.
– Сначала я была за Джейкоба, потому что первым прочитала «Новолуние», но во второй раз я уже была за Эдварда.
– Я за Розали.
– Серьезно? – замираю я.
– Белла должна была выбрать сама. Ее любили двое парней, правильные и неправильные по разным причинам, но ей следовало отшить их обоих и остаться с милым парнишкой Майком.
– Умная девочка.
Мы начинаем смотреть фильм минут через десять, когда к нам присоединяется Декер.
– Вот вы где.
Он входит в комнату и берет меня за руку.
– Пойдем со мной.
– Ни за что. Мы с Дженни смотрим фильм. Можешь присоединиться.
Декер фыркает.
– Простите, но я не увлекаюсь светящимися вампирами и подростковой тоской. Найдешь меня после.
– Найду.
Он целует меня в щеку, и Дженни улыбается нам.
– Если ты не занят, то мог бы приготовить нам перекусить. – ухмыляюсь я.
– И попить. – кивает Дженни.
– Как насчет пиццы?
– Только если домашняя, – соглашается Дженни.
– Тогда мне нужно сбегать в магазин.
Дженни смотрит на меня, затем ставит фильм на паузу.
– Если Тейт не против, то давайте все вместе сходим за покупками, а когда вернемся, то приготовим пиццу. Ты даже сможешь выбрать для нас всех фильм, папа.
Теплое покалывание пробегает по моему телу. Дженни нравится проводить время со мной, и она хочет включить меня в свое личное время с отцом. Я знаю, что Дженни – это его мир, но для меня очень много значит, что они пытаются сделать меня его частью.
Смотрю на Декера, и он улыбается мне.
Я пожимаю плечами.
– Не вопрос, собираемся.
Мы втроем грузимся в машину, и Дженни садится сзади, как я и предполагала.
Декер кладет руку мне на бедро и нежно сжимает.
В магазине Дженни толкает тележку с покупками, а мы с Декером следуем за ней, держась за руки. Чувствую себя сентиментальной и немного ностальгирующей. Помню, как большинство мам моих подруг всегда ходили за покупками в одиночку, но только не моя. Ей нравилось ездить по магазинам вместе с папой, даже если он хмурился большую часть поездки. Они все делали вместе – классическая пара с серьезным, сварливым мужем, время от времени отпускающим сухую шутку, которая всех заводила. Я немного скучаю по дому.
– Так. Начинки. – Дженни берет соус, пепперони, перец, ветчину и, наконец, ананас.
Я морщу нос и кривлю рот от отвращения.
– Тебе не нравится пицца с ананасами? – зеленые глаза Дженни расширяются.
– Не фанатка, извини.
– Все окей, сделаем две. Одну для меня и одну для вас, ребята. Папе тоже не нравится пицца с ананасами, но я все равно заставляю его ее есть.
Моника понятия не имеет, что она упустила. Спасибо ей, что оставила для меня дверь открытой, и я смогла войти в их жизнь.
Дома Декер опять надевает свой нелепый фартук, но выглядит в нем чертовски сексуально. Ни один другой мужчина не напялил бы синий фартук с усами, на котором написано: «У меня вопрос. Есть говядина?»
Смеюсь про себя каждый раз, когда вижу эту нелепую штуку.
Дженни напевает какую-то песню и танцует вокруг нас, посыпая начинку сыром.
Я мечтаю, чтобы это стало моей жизнью – проводить выходные с ними двумя, бездельничать, создавать воспоминания.
Декер ставит пиццу в духовку и устанавливает таймер.
– Что будем смотреть, папа?
– Пусть Тейт выберет, – он ухмыляется мне, а у меня сводит внутренности.
– Ставишь меня в затруднительное положение, милый. – я поглаживаю себя по подбородку, пытаясь вспомнить что-нибудь подходящее, что всем понравится.
– Никакого давления, – Дженни показывает мне язык.
– Эм. А вы смотрели «Парк юрского периода»?
– Самый последний нет. Помнишь, Дженни, у тебя был ярмарка в те выходные, когда он вышел? Ты тогда подумала, что это хорошая идея – сделать на ярмарку домашнее желе, но оно каким-то образом застряло у тебя в волосах.
– О да, – смеется она. – Это было ужасно.
Пока Дженни ищет фильм на Амазоне, я возвращаюсь на кухню, чтобы помочь Декеру достать пиццу и взять тарелки со стаканами.
Он обнимает меня сзади за талию, когда я ставлю тарелки на стойку, и целует меня в шею.
– Мне нравится то, что ты с нами. Это здорово.
– Мне тоже нравится, – я поворачиваюсь к нему лицом.
Декер смотрит на меня так нежно.
– Ты нравишься Дженни. Боялся, что будет наоборот.
– Я тоже, – смеюсь, и Декер целует меня.
Он понижает голос, чтобы Дженни не слышала:
– Это все удивительно, Тейт. Но, если быть честным, мне страшно до чертиков. Тебе самой как?
– Декер... – я прикасаюсь к его лицу. – Для меня происходящее тоже в новинку. Я никогда раньше ни не встречалась с мужчиной, у которого есть ребенок.
– Пока у тебя все получается чертовски здорово. – он сжимает мою задницу, и я льну к нему. Наши губы на дюйм сближаются, и я приоткрываю рот, приглашая Декера поцеловать меня снова.