Мое сердце колотится так быстро, что я уверена, режиссер слышит.
- Вау. Посмотри на это. - Он заискивает перед ней и указывает на монитор. - Даже когда она выглядит как испуганный Бэмби, камера любит ее.
Это действительно так. Ее скулы выступают и излучают свет. Ее губы полные и соблазнительные. Солнце, должно быть, скрыто за ее смуглой кожей, потому что она блестит, как древняя богиня.
Я изо всех сил пытаюсь сглотнуть и понимаю, что не могу.
- Давайте начнем, - выдыхаю я.
Режиссер кричит Дон, чтобы та заняла позицию. У нее отлично получается снимать крупным планом, но когда вводят реквизит, она запинается. Тяжело.
- Нет, нет, нет! - Режиссер кричит. - Ты выглядишь слишком напряженной, Дон. Расслабься. Расслабься.
- Я пытаюсь, - рычит она в ответ.
Фотограф делает еще несколько снимков, и режиссер раздражается. - Прекрати! - Затем, обращаясь ко мне, он бормочет: - Это смешно. Она такая красивая, но не имеет значения, что ее тело вот так заперто.
- Позволь мне попробовать, - говорю я.
Он фыркает и плюхается обратно на свое место. - Давай возьмем пять минут перерыва.
Дон обхватывает себя руками и переминается с ноги на ногу, когда я подхожу к ней.
- Я знаю, что ты собираешься сказать, и я не намеренно саботирую съемку. Я тоже не хочу выглядеть нелепо.
- Ты не выглядишь нелепо.
Она бросает на меня косой взгляд.
Я отвожу взгляд в сторону. - Ладно, прекрасно. Ты понимаешь. Но это только потому, что ты слишком много об этом думаешь.
- Я не сексуальная модель. Я не могу.… Я не могу этого сделать.
- Ты сексуальна, когда уверена в себе.
Ее взгляд скользит по моему.
Я осознаю, что сказал, и пытаюсь взять свои слова обратно. - Все женщины такие. Нет ничего более привлекательного, чем уверенность. - Я провожу рукой по ее воротнику, чтобы разгладить его. - О чем вы говорили с механиком по телефону сегодня утром?
- Что?
- За столом моей секретарши. О чем вы говорили?
- Он залил не то масло в ее машину.
- Откуда ты знаешь?
- Из-за симптомов.
- Ты так уверена? - Я выгибаю бровь. - Ты даже не видела ее машину.
- Мне не нужно видеть машину, чтобы понять, что с ней не так. -Она обостряет взгляд.
Мои пальцы ложатся на ее плечо. - Это. Вот в чем ты уверена, Дон. Выброси из головы идею о сексуальной женщине-механике. Сексуальность не имеет ничего общего с тем, сколько у тебя обнаженной кожи или насколько выпирает твоя задница.
Она фыркает, а затем смеется.
Я киваю в сторону машины. - Притворись, что ты чинишь эту штуку. Не обращай внимания на камеру. Просто делай то, что у тебя получается лучше всего.
- Хорошо. - Она вздергивает подбородок.
Я жестом указываю на режиссера.
Он призывает всех к порядку, и фотограф начинает делать снимки.
На этот раз Дон позирует гораздо раскованнее. Она открывает капот грузовика, и ее глаза становятся блестящими и решительными.
Режиссер замолкает. Все в комнате просто замирают и смотрят, очарованные женщиной, которая знает машины как свои пять пальцев.
Я наблюдаю, как она переходит в другую позу. Она красива и умна, и это заметно. Первоначальная нервозность прошла, страсть сквозит в каждом ее движении.
Мои глаза устремляются к монитору, и я поражен тем, что вижу.
Потрясающая, сексуальная женщина.
Из тех женщин, которые могут погубить мужчину, если он не будет осторожен.
Почему у меня такое чувство, что она уже на пути к тому, чтобы разорить меня?
ГЛАВА 5
ВОЙНЫ ГАЕЧНЫХ КЛЮЧЕЙ
ДОН
Продолжай дышать.
Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох…
Дерьмо.
Дыхательные упражнения, которым я научилась у Даррела, не помогают. Я должна снова позвонить психотерапевту. Найти другой способ успокоиться.
По крайней мере, я могу расслабиться в уединенной гримерной, а не на глазах у режиссера, который любит кричать "снято", фотографа, раздающего инструкции, которых я не понимаю, и холодного взгляда голубых глаз Макса Стинтона.
Великолепный дьявол.
Сегодня он застал меня врасплох.
Большую часть времени он смотрит на меня с холодным презрением. Такое чувство, что он скорее соскребет мое достоинство с пола, чем попытается обращаться со мной как с равной. Но он без колебаний встал на мою сторону, когда сумасшедший парикмахер напал на мои волосы, и он был чем-то близким к милому, когда произносил ту ободряющую речь во время фотосессии.
Я почти задалась вопросом, превратился ли он в человека.
Почти.
Но одного взгляда на его хмурое лицо, когда он вернулся на свое место рядом с режиссером, было достаточно, чтобы понять: ледяной король вернулся.
Я его не понимаю.
Не то чтобы я хотела понять его.
Это просто…
Ух ты.
Мысли о Максе никак не помогают моему беспокойству.
И будьте уверены, мне нужно сохранять спокойствие перед камерой. Потому что сейчас мы не просто фотографируем. Каждое сказанное мной слово, каждый жест моей руки, каждая часть моего лица и тела вот-вот будут записаны и разосланы по всему миру.
Я чувствую себя совсем не готовой.
Мой взгляд скользит к зеркалу, когда я созерцаю результаты работы команды из пяти человек по макияжу и гардеробу. Я и понятия не имела, что стилисты такие... свирепые. Буря активности, обрушившаяся на меня во время интервью, чуть не вышибла дыхание из моих легких.
Кисти для макияжа и пудра взметали частицы в воздух; парикмахер обработал мои волосы кондиционером и гелем для эко-стайлинга; неистовая помощница все твердила и твердила об этикете собеседования.
Я не слышала об этом ни слова.
Это не мой мир.
Все, чего я хочу, - это плохую машину и кое-какие инструменты.
Вместо этого у меня лицо, которое не похоже на мое, и изжога.
Мои пальцы дрожат, когда я тянусь к зеркалу.
Блеск на моих веках. Ресницы, которые завиваются намного длиннее и гуще, чем когда-либо могли мои. Красный на моих губах. Золотой на моих скулах.
Это не та, кто я есть.
Я не…
Такая.
Гламурная.
Вот почему я боролась за то, чтобы продолжать носить все без исключения, когда стилист пытался надеть на меня платье. Я жертвую многим из того, кто я есть, только ради внимания. Я пока не готова расстаться с комфортом джемпера.
Мои руки порхают над блестящим белым топом. У директора по гардеробу случился мини-срыв, когда я отказалась надеть ее платье. У меня чуть не случился припадок, когда она попыталась заставить меня надеть мини-юбку.
Мы достигли компромисса.
На мне "модный" топ и джемпер вместо брюк. Рукава комбинезона завязаны вокруг талии. Я не возражаю. Я уже носила свой джемпер в таком виде раньше. Особенно в жару. Автомастерские могут превращаться в котельную каждое лето.
Я рада, что она согласилась работать со мной.
Хотя мне интересно, была бы она такой сговорчивой, если бы Стинтон не выгнал первого парикмахера. Его действия многое сказали гардеробщикам и визажистам. С тех пор они ходят вокруг меня на цыпочках.
Почему я снова думаю о Стинтоне?
Я не забыла о своем обещании бросить ему вызов.
Он все тот же Стинтон. Он все тот же брюзга, у которого благополучие моей дочери в качестве выкупа.
Кроме того, не похоже, что он обращается со мной наполовину прилично, потому что у него есть сердце где-то в этой газовой камере тела. Это потому, что, как он упоминал миллион раз, я актив компании.
С сегодняшнего дня я представляю не только Stinton Auto, но и, соответственно, всю Stinton Group. Если я облажаюсь, то и он облажается.
Вот и все. Не нужно размякать и терять объективность.
У меня в сумочке жужжит телефон.
Я вскакиваю со своего места и тянусь за телефоном, хмурясь, когда вижу незнакомый номер. Поскольку у меня нет привычки отвечать на странные звонки, я оставляю это в прошлом.
Секунду спустя мой телефон жужжит от сообщения.