- Разве ты не счастлива? - Спрашивает Бет, поднимая ко мне лицо. Россыпь веснушек украшает ее нос, что обычно появляется после того, как она поиграет на солнышке.
- Да, я счастлива. - Я помешиваю кофе и делаю глоток.
Мир наблюдает за нами, но тот факт, что люди, которых я знаю, тоже наблюдают, - это то, что меня трогает. Унизительно думать, что друзья моего отца видят меня в этих нелепых позах, с моей нелепой прической и нелепым макияжем.
Честно говоря, я бы хотела, чтобы видео провалилось и его смотрели только Стинтон и его семья. Я бы хотела, чтобы оно не разгоралось подобно сумасшедшему лесному пожару.
- Я прочитала некоторые комментарии. Они говорят, что ты пресс-модель Stinton Group.
- Ты знаешь, что такое Stinton Group? - Я напрягаюсь.
Она закатывает глаза. - Мам, я не живу под скалой.
У меня перехватывает горло.
- Почему ты мне не сказала? - Бет бросает на меня обвиняющий взгляд. - Я тоже хочу пойти на фотосессию.
- Ни в коем случае.
- Почему? - Она надувает губы.
Если она пойдет на фотосессию, то встретит Макса Стинтона. А я этого допустить не могу.
Я не хочу, чтобы Бет приближалась к этой семье.
- Это безумие? Это опасно? Фотограф кричал на тебя? - Ее брови хмурятся.
- Конечно, нет. Это просто ... неподходяще для ребенка.
Мой мозг кипит. Почему Бет знает о Stinton Group? Если она еще немного поищет в новостях о них, то, возможно, наткнется на статьи о Треворе.
Дыши, Дон. Дыши.
Stinton Group проделала огромную работу по подавлению негатива в прессе о своей паршивой овце в семье. Статей о Максе гораздо больше, чем о Треворе. И я сомневаюсь, что Бет с первого взгляда поймет, что Макс - ее дядя.
Я мысленно сравниваю двух мужчин. Младший брат Макса худощавый, обходительный и болтливый. Жизнь вечеринки. Громкий. Кокетливый. Он привлекает внимание всех в комнате.
Макс, с другой стороны, вероятно, разнес бы комнату своим холодным взглядом, а затем удалился бы в кабинку в одиночестве, чтобы придумать новые и креативные способы помучить меня.
- Мама, я не ребенок. Мне семь.
- Дорогая, семь лет - это само определение ребенка.
- Пожалуйста. Я не создам проблем, если приду.
Нет, это слишком большой риск.
- Что, если Бейли и Майкл поедут с нами? Тетя Санни сможет понаблюдать за нами, пока ты будешь фотографироваться.
- Элизабет, смени тему, - выдавливаю я.
Она вздыхает и переворачивает планшет. - Еще один вопрос. Кто делал тебе прическу? - Она указывает на фотографию, где мои локоны спадают на плечи. - Это выглядит действительно красиво.
- Спасибо тебе.
- Не могла бы ты попросить парикмахера сделать мне прическу?
- Нет, Элизабет.
- Почему бы и нет?
- Потому что я так сказала.
- Почему ты злишься? - Она морщит нос.
- Я не злюсь.
- Ты что-то скрываешь?
- Я сказал, что это не так!
Ее глаза сужаются, и она пристально изучает меня.
Я открываю рот и тут же захлопываю его. Она говорит не о своем отце, Дон. Будь спокойна. Она не знает.
- Я не сделала ничего плохого, - бормочет она. - Почему ты кричишь?
Она права. Это моя вина.
Зуд начинается у меня на шее и распространяется на щеки. Такое чувство, что меня загнали в угол и со всех сторон в меня стреляют копьями.
Какая часть правды окажется в центре внимания? Что, если моя дочь узнает, кто ее отец? Кто его семья?
Я беру ее за руку и сжимаю в знак извинения.
Неважно, по какой причине, я не должна так себя вести.
- Дорогая, прости меня. Я просто… Я бы просто хотела, чтобы ты перестала задавать вопросы.
- Мам, что случилось? - В тоне Бет слышится нотка беспокойства. - У тебя неприятности?
Раздается стук в дверь.
Я вскакиваю на ноги. - Быстро ешь свой завтрак. Тебе нужно собираться в школу.
Я бросаюсь к двери.
Мои глаза встречаются с шеф-поваром Эймсли.
- Привет, это снова я. - Он машет бледными руками.
Мои брови морщатся. - Что ты здесь делаешь?
- Завтрак. - Он смотрит на меня так, как будто это должно быть очевидно.
Мои мышцы напрягаются. Я сказала Стинтону не злоупотреблять королевским обращением с Бет. Конечно, он полностью проигнорирует меня. Этот придурок делает все, что хочет.
- Я здесь, чтобы обслужить вас. - Он указывает на тележку. - Стинтон попросил меня сделать это лично.
- Стинтон должен был отменить завтрак. - Мой подбородок опускается на плечо, когда я оглядываюсь, чтобы убедиться, что Бет не наблюдает. - Послушай, мне жаль, что у тебя были все эти неприятности, но я хочу, чтобы у моей дочери была нормальная жизнь, а изысканные завтраки - это не...
- Шеф-повар Эймсли! - Бет бросается к двери, ныряет под мою руку и лучезарно улыбается старику. - Ты здесь.
Он кивает ей, его поварской колпак подпрыгивает. - Элизабет, сегодня я принес все, что было в твоем списке.
- Потрясающе!
- Простите? Что происходит?
- Я заполнила анкету, которую шеф-повар Эйсмли принес в прошлый раз. - Моя дочь обхватывает мою руку коричневыми пальцами. - Мам, можно нам поесть от шеф-повара Эймсли? Пожалуйста?
- Элизабет…
- Мы выиграли в лотерею, помнишь? Это не значит, что тебе нужно за что-то платить.
- Послушай меня. - Я хватаю ее за руку и опускаюсь до ее уровня. - Ничто в этом мире не дается бесплатно, ты понимаешь? Ничто. - Мой тон слишком жесток. Я знаю это, но не могу остановиться. У меня так сильно трясутся руки, что я встряхиваю и ее тоже.
Улыбка Элизабет исчезает, и на ее лице появляется испуганное выражение. - Мама.
В этом не было необходимости.
Я погорячилась.
Элизабет все еще наблюдает за мной, отмечая каждое легкое движение мышц моего лица. Я поворачиваюсь, зажмуриваю глаза и затем выдыхаю. Сейчас не время сдаваться. Я должна быть сильной ради своего ребенка.
- Если вам действительно неудобно, я остановлюсь, - тихо говорит шеф-повар Эймсли. Еще одна невинная жертва в этой войне между мной и Stinton Group.
Моя дочь опускает плечи. - Мама, мы не можем допустить, чтобы вся эта еда пропала даром.
- Прекрасно. - Я тянусь к тележке и киваю. - Спасибо.
Он ободряюще улыбается мне, машет Элизабет и поворачивается, чтобы уйти.
- Шеф-повар Эймсли.
- Да?
- Я ценю ваши усилия, но это будет последний раз, когда мы соглашаемся на что-то подобное.
- Понял.
Я захлопываю за ним дверь и оказываюсь лицом к лицу со своей воинственной семилетней дочкой. Бет скрещивает руки на тощей груди и смотрит на меня обвиняющим взглядом.
- Это было грубо, мам. - Она фыркает. - Шеф Эймсли не сделал ничего плохого.
Нет, но Макс Стинтон это сделал.
- Поторопись и ешь. - Я толкаю тележку вперед.
- Почему ты злишься?
- Я не злюсь, - огрызаюсь я.
Ее ноздри раздуваются, и она сжимает пальцы в кулаки. Резко развернувшись, Бет топает в свою комнату.
Я задираю подбородок к потолку, когда волна за волной меня захлестывает разочарование. Прошло не так уж много времени с тех пор, как Stinton Group начали вмешиваться в мою жизнь, а все уже разваливается.
Как отреагирует Бет, когда узнает о твоих секретах?
Тревожное чувство охватывает меня и прилипает к коже, как клей, пока я вожу Бет в школу. Она угрюмо молчит на заднем сиденье, уставившись в окно, как будто у нее личные претензии к дорожному движению.
Я останавливаюсь перед ее средней школой и пытаюсь изобразить улыбку для нее. - Хорошего дня.
- Спасибо, - выдавливает она.
Я смотрю, как она выбирается с заднего сиденья, спрыгивает на землю и мчится через двор. К ней подбегает маленький мальчик с темными волосами и голубыми глазами за большими стеклами. Он бросает один взгляд на ее лицо, а затем наклоняет к ней голову, выражение его лица меняется на озабоченное.
Я глубоко вздыхаю, снова испытывая благодарность за то, что в жизни моей дочери есть такой друг, как Бейли. То, что произошло этим утром, вырвало что-то из меня, и я не хочу думать, что она будет страдать от всех этих негативных эмоций, полагая, что она одна.
- Я люблю тебя, Бет, - шепчу я ей, наблюдая, как Бейли похлопывает ее по спине и подталкивает к зданию школы.