- Я слышал то же самое, - я выгибаю бровь, - но правление ничего не сказало мне с тех пор, как я ушел в отставку.
- Конечно, они бы не стали. Эти придурки никогда бы не признали, что ребенок, с которым они всю жизнь обращались как с дерьмом, на самом деле приносил им кучу денег. - Он смеется. - Может, тебя и нет, но ясно, что ты по-прежнему лучший выбор.
- Я не вернусь, Хиллс. Я никогда больше не собираюсь быть пешкой в руках своего отца.
- Я даю тебе понять, что только потому, что Стинтон-старший пытается запихнуть Тревора всем в глотки, это не значит, что они проглатывают.
Я съеживаюсь от его аналогии. - Спасибо за картинку.
- Я хочу сказать, что никто не хочет видеть Тревора у руля Stinton Group. Включая самого Тревора. Акции рухнули в тот день, когда ты объявил о своем уходе, и это была пылающая куча мусора с тех пор, как статья начала набирать популярность. Если ты планировал драматическое повторное представление…
- Stinton Group нанесли слишком большой ущерб. - Я думаю о Дон и ее заплаканных глазах, когда она смотрела на меня. - Это всегда будет ассоциироваться с травлей и коррупцией.
- Ты делаешь это ради Дон?
- Хиллс. - Я дергаю за руль и выезжаю на следующую полосу.
- Макс, очнись. Она не примет тебя обратно.
- Я знаю.
- Тогда зачем беспокоиться?
- Потому что я люблю ее, чувак. - Сокрушительной, лишающей сил любовью, которая ставит меня на колени. - Что еще мне остается делать?
- Не будь из-за этого полным панком? - кричит он. - Если ты не можешь жить без нее, почему ты пытаешься? Почему ты ничего не делаешь? - Если ты так страдаешь в одиночестве, думаешь, это что-то меняет? Нет, это не так. Она просто живет своей жизнью и учится жить без тебя.
- Это то, чего она хочет.
- Нет, это то, что она думает, что хочет. Послушай, я видел вас двоих вместе. Я никогда не видел, чтобы ты так смеялся, когда был с ней. Никогда не видел, чтобы ты так широко улыбался. С тех пор, как умерла твоя мама, нет. Если ты не можешь двигаться дальше, то и ей не позволяй. Пошли ей цветы. Пришли ей долбаную домработницу. Продолжай водить свою машину к ней в автомастерскую. Не переставай беспокоить ее, пока она не сдастся.
- Это именно то, чего я не могу сделать, Хиллс. - Неужели он думает, что я бы не захотел? У меня все еще есть презентация PowerPoint и таблица со всеми вещами, которые я хотел сделать для Дон. Я снова и снова проезжал мимо ее дома, думая о том, чтобы постучать в ее дверь и умолять дать мне еще один шанс.
Я каждый раз отвергал его.
Давить на нее, заставляя делать то, чего она не хочет, - вот что в первую очередь втянуло меня в эту историю.
Она уже сказала, что не хочет, чтобы я был рядом.
Она уже сказала, что я не могу этого исправить.
- Послушай, я больше не собираюсь спорить об этом. - Я останавливаю машину на стоянке компании Хадина. King Media - гигантский маркетинговый и медийный конгломерат. Если кто-то и сможет погасить это пламя или указать мне на того, кто может, то это будет Хадин.
- Прекрасно, - ворчит Хиллс. - Что я могу сделать?
- Найди Тревора. Заставь его сделать заявление и хоть раз в жизни взять на себя ответственность. Если центр внимания хочет жертвы, пусть это будет он. Я хочу, чтобы он привлек все внимание. Конфиденциальность Бет и Доун должна быть защищена настолько хорошо, насколько мы можем.
- Юристы?
- Нам нужно найти фирму. Юридическая команда Stinton Group больше не принадлежит нам. - Я выскакиваю из машины и несусь через огромный вестибюль компании Хадина.
Люди останавливаются и бросают на меня странные взгляды.
Я их игнорирую. Ну и что? Они никогда не видели мужчину в футболке и фланелевых пижамных штанах?
Хиллс выдыхает. - Даже если мы попытаемся, это может ничего не изменить.
- Я же говорил тебе. Я делаю это не для того, чтобы вернуть ее. Она попала в эту переделку из-за Stinton Group. Моя работа - вытаскивать ее из этого.
- Отлично. Я выясню местонахождение твоего брата, но не могу гарантировать, что смогу убедить его что-нибудь сделать.
- Угрожай ему, если придется. Я постараюсь скрыть новости о Бет. Будет лучше, если эта статья не станет вирусной. - Я вешаю трубку, киваю охране на верхнем этаже, которые все знают мое имя, и прокрадываюсь в кабинет Хадин.
Он кладет телефон на рычаг, его глаза темные, а губы твердые. Он не тупица Хадин, когда сидит за этим столом, и я никогда не был так благодарен за это.
- Я знаю. У меня уже есть команда, работающая над поиском таблоидов. Тебе нужна рекомендация беспощадного юриста? Я использую его, чтобы избежать всех своих исков о диффамации. Он никогда не проигрывал ни одного дела.
Я улыбаюсь мужчине, который мне больше брат, чем Тревор. - Что я могу сделать?
- На практике?
- Когда речь заходит о Дон и моей племяннице? - Я бросаю на него многозначительный взгляд. - Я сделаю все, что угодно.
Самое прекрасное в брате, чьи грязные делишки постоянно становятся добычей сплетен, заключается в том, что его поведение больше не вызывает сенсаций.
Незрелый наследник сделал женщину беременной восемь лет назад. "Узнает после смерти" - действительно отличный заголовок, и я даже аплодирую команде таблоидов, которые его подали. К сожалению, еще одна сумасшедшая история о привилегированных, принимающих глупые решения, не идет ни в какое сравнение с бомбой, которую Ваня позволяет нам подбросить.
Таинственный Гуру кулинарной книги Раскрывает Свое Лицо
С помощью Хадина и его команды мы наводняем интернет разоблачениями Вани, пряча шумиху о Треворе под слоями фотосессий Вани, интервью и медиа-джанкетов. Она - горячая тема, и это взрывается гораздо сильнее, чем мы ожидали, распространяясь по стране и разрастаясь как снежный ком до такой степени, что мы больше не можем это контролировать.
Это так решительно разбивает статью Тревора, что к тому времени, как юристы закрывают двери таблоида, там едва слышен скрип. Усилие почти похоже на перебор. Почти.
Я рад, что суперзвездности Вани оказалось достаточно, чтобы выиграть этот бой.
Хотя негативные комментарии, скопившиеся под ее постами, вызывают беспокойство.
Хадин сжимает пальцы в кулаки. - Я собираюсь подать на них в суд. Я собираюсь подать на них на всех. - Он рвет свой галстук.
- Не читай комментарии. - Я забираю у него планшет.
Он смотрит на меня налитыми кровью глазами. - Что плохого в том, что модель больших размеров выступает за здоровое питание? Люди что, сумасшедшие? Им что, заняться нечем, кроме как жаловаться на абсолютную чушь?
- Послушай, Ваня знала, что это произойдет. Она готова к этому, иначе не дала бы нам добро на публикацию статьи.
Он шипит сквозь стиснутые зубы. - Ваня ведет себя так, будто эти слова не причиняют ей боли, но это всего лишь маска. Она притворяется непробиваемой, хотя глубоко внутри каждый раз получает синяки. Это приводит в бешенство. - Он запускает пальцы в волосы.
Его слова заставляют меня вспомнить о Дон.
Я облизываю губы, наклоняюсь над столом.
У меня щемит сердце. Несмотря на то, что нам удалось сохранить статью в секрете, я уверен, что ее видели многие. Люди вокруг нее. Люди вокруг Бет.
С ними все в порядке?
С Бет все в порядке?
Задает ли она вопросы, на которые Доун трудно ответить?
После того, как я ухожу из King Media, я проезжаю мимо их квартиры и смотрю вверх. Хотел бы я иметь право подняться туда и утешить Бет. Хотел бы я иметь право обнять Дон, сказать ей, что все будет хорошо и ей не нужно винить себя. Ей не нужно быть сильной в одиночку.
Но все, что я могу сделать, это стоять в стороне, как сумасшедший, а затем уехать из единственной семьи, о которой я когда-либо мечтал.
Той ночью мне снится, что я беру Бет и Дон на пикник.
И когда я просыпаюсь, мне почти хочется заставить себя снова заснуть, ухватиться за края этого сна и натянуть его на себя, как одеяло.
Мои шаги бесцельны, когда я направляюсь на кухню.
Я тяжелый и издерганный.
Мой телефон разрывается. Полный озабоченных друзей, которые раздражают больше, чем кактус, прилипший к моей рубашке.