Я нервничаю из-за того, как Бет это воспримет, тем более что она знает, что Тревор - ее настоящий отец, а я - ее дядя.
Но я не должен был им быть.
- Ты что разыгрываешь меня! Да! Да! - Позже той же ночью Бет визжит. А потом она бросается ко мне всем своим маленьким телом и обнимает. - Я целую вечность уговаривала маму сделать это!
Я смеюсь и обнимаю мою милую Бет.
Моя маленькая девочка.
Что бы ни говорилось в документах о ее рождении, она тоже моя.
Ее глаза больше обеденных тарелок, она отползает назад. - Я должна рассказать Бейли и Майклу. Они взбесятся!
Я смеюсь.
Дон прижимается ко мне. - Итак ... все прошло хорошо.
Я наклоняюсь и шепчу: - Вы готовы подписать со мной еще один контракт, мисс Баннер?
- При условии, что на этот раз мы оба определимся с условиями.
- Договорились. - Я притягиваю ее ближе. А потом целую ее, пока перед глазами не появляются звезды.
ЭПИЛОГ
ДОН
Макс Стинтон - сердцеед в костюме. Вот я и сказала это.
Мы на свадьбе Санни. И да, взгляды всех, возможно, прикованы к абсолютно, умопомрачительно красивой невесте, которая в данный момент хнычет во время своих брачных обетов и портит макияж. Но я имею в виду, что если кто-то и будет выглядеть сногсшибательно со стекающей по лицу тушью, то это будет Санни Кетцаль.
И, конечно, Даррел Хастингс выглядит наполовину неплохо в костюме.
Ладно, он выглядит великолепно с этими широкими плечами и зелеными глазами, которые превращаются в мерцающие огоньки ада, когда он смотрит на Санни.
Их роман начался в старших классах, по крайней мере, с его стороны. И потрясающе ясно, что в этот день сбываются мечты всех старшеклассников Даррела и взрослого Даррела.
Я рада за них.
Действительно.
И если бы со мной не флиртовал широкоплечий голубоглазый красавчик из первого ряда, я, вероятно, была бы более сосредоточена на своих обязанностях подружки невесты.
В нынешнем виде Макс Стинтон сидит рядом с моей маленькой девочкой, завладевая всем моим вниманием, и мне чертовски трудно вспомнить, что я должна слушать мучительно романтические клятвы Санни и Даррела.
Макс наклоняет голову набок, снова привлекая мое внимание, произнося одними губами: “Я люблю тебя” и — ну да ладно — я уверена, что могу разглядеть детали свадьбы по фотографиям. Это мероприятие для высшего общества. В любом случае к утру оно будет разнесено по всему Интернету.
Мои глаза полностью сосредоточены на моем женихе, когда он ухмыляется мне. Несмотря на то, что он выглядит как тот же самый миллиардер-головорез, за кулисами многое изменилось — в первую очередь, Stinton Group стала рекламным плакатом благотворительных акций.
Макс и Хиллс только что открыли Фонд Стинтона - организацию, которая помогает матерям-одиночкам из малообеспеченных районов заботиться о своих детях, найти работу и получать любую необходимую помощь.
Я бы назвала это абсолютной иронией.
Макс называет это репарациями.
Я не думаю, что он пытается компенсировать то, что натворил в прошлом, скорее он пытается создать новое наследие, которое Stinton Group оставит после себя.
И я, со своей стороны, очень горжусь им.
“Сексуальная”, - снова произносит он одними губами, подмигивая мне.
Жар заливает мое лицо, когда я представляю, как мой жених затаскивает меня в темный угол где-нибудь сегодня вечером.
Я показываю язык.
Он подмигивает, как будто знает, что выводит меня из себя.
И я начинаю потеть, потому что он хорош для угроз.
Как бы мне ни нравилось с ним спорить, я влюблена в гигантское эго Макса… кхм ... Его дерзость никуда не делась. Это просто указывается в другом направлении — например, на гордость, которую он испытывает, готовя завтрак каждое утро, потому что Бет предпочитает его стряпню моей. Или на тот факт, что он заберет ее из школы еа Красной Красотке только потому, что она попросила.
Когда Макс Стинтон сказал, что любит меня больше, чем Stinton Group, я подумала, что это просто слова. Романтика может сделать речь мужчины такой же цветистой, как сборник стихов. Я полагала, что, подобно мыльным пузырям, мы войдем в нормальную схему взаимных уступок, как это бывает в большинстве отношений.
Боже, неужели я ошибалась?
Каждый день с Максом доказывал, что он ничего не делает наполовину. Когда он сказал, что его любовь к Stinton Group - ничто по сравнению с его любовью ко мне, это была измеримая клятва и реальное отражение его чувств.
Точно так же, как он преследовал эту компанию, просыпался каждое утро с мыслью об этой компании и делал все, что в его силах, чтобы она процветала — да,… сейчас к нам так относятся.
Сказать, что он сильный, было бы преуменьшением.
Но я просто обожаю этого несносного повесу и все способы, которыми он врывается в мою жизнь, пытаясь сделать ее лучше.
Даже если мы будем бодаться головами по пути.
- Берешь ли ты, Санни Кетцаль, Даррела Гастингса в законные мужья?- Священник растягивает слова.
Я снова бросаю взгляд на Макса и обнаруживаю, что он смотрит на меня. Его красивое лицо расплывается в улыбке, которая говорит: - Мы следующие.
И я ничего не могу поделать с тем, что у меня слабеют колени.
О да.
Макс Стинтон так запутал мое сердце, что я, вероятно, никогда не найду способ отделиться от него.
После того, как он сделал предложение на ипподроме и получил одобрение Бет, он повез нас за кольцами и сделал предложение снова, на ферме. На глазах у всех наших друзей.
Это было абсолютно идеально.
И он тоже.
Только Макс Стинтон перестарался бы и сделал мне предложение дважды.
Как будто ему нужно подтверждение того, что я действительно имела это в виду в первый раз.
Конечно, я хочу выйти замуж за этого мужчину.
Никто другой никогда не заставлял меня чувствовать себя такой защищенной, такой женственной. Такой любимой. Мне ничего не пришлось менять в себе, и в этом такая свобода. В возможности поделиться теми своими чертами, которыми ты не делишься ни с кем другим.
Этот мужчина с его темными волосами, льдисто-голубыми глазами и устрашающим подбородком полностью мой. Только я могу видеть, как он души не чает в моей дочери. Только я могу видеть, как он распадается, когда Stinton Group попадает в трудную ситуацию или когда о его брате пишут во всех новостях за то, что он разбил машину в нетрезвом виде. Только я могу завладеть сердцем Макса Стинтона.
Позже, когда Макс выполняет свое обещание увести меня со свадьбы, я получаю возможность обнимать его гораздо чаще.
Звезды хихикают и краснеют, пока мы возимся со своей одеждой. Металлический лязг расстегивающейся молнии заглушает пение жаб и цикад.
Я не могу дышать.
Не тогда, когда Макс делает все возможное, чтобы украсть мой кислород и заявить на него свои права.
Наши пальцы тянутся друг к другу в отчаянном столкновении. Дерево трясется от каждого толчка наших тел, осыпая наши головы дождем листьев и цветов, как будто мы находимся в альтернативной вселенной. Сказочный мир, где мы можем протянуть руку и прикоснуться к звездам.
И я вижу их целую тонну, когда Макс рычит мне на ухо, отдавая приказы, и мое тело взрывается.
Все вокруг становится белым, и я впиваюсь ногтями в его спину, чтобы удержаться привязанной к своему телу. Я выдыхаю. А затем резко вдыхаю. Вдыхаю запах гардений, свежескошенной лужайки и пьянящего одеколона Макса. Вдыхаю наш запах и горьковатый привкус пота.
И это прекрасно.
Макс крепко целует меня, заглушая звуки моих стонов. Мое имя срывается с его губ, и я заглушаю это по-своему, наблюдая, как на его лице появляется выражение, предназначенное только для меня.
Мы крепко держимся друг за друга.
Миру требуется долгая секунда, чтобы прийти в себя.
В тот момент, когда это происходит, он похлопывает меня по ноге. Я снимаю каблуки с его талии, и он изящно опускает меня на землю, как принцессу в старые добрые времена.
Это еще одна особенность Макса.
Для него не имеет значения, что я знаю о машинах больше, чем он мог когда-либо надеяться. Не имеет значения, что я обычно смотрю видео о том, как другие механики чинят машины, перед тем как лечь спать. Не имеет значения даже то, что большую часть времени от меня пахнет машинным маслом.