Началось застолье. Кухня была выше всяких похвал, и Дорис увлеченно орудовала ножом и вилкой, краем уха слушая традиционные спичи в честь председателя и секретарей благотворительного комитета, короткий отчет о его деятельности за текущий период и планы на будущий год. Затем в свои права вступил оркестр, и начался бал.
Дорис воспользовалась случаем и зашла в дамскую комнату. Вернувшись в зал, она решила немного побыть в одиночестве – в относительном, конечно. По меньшей мере человек тридцать из присутствующих относились к числу ее хороших знакомых, а с полусотней других она сталкивалась на тех или иных мероприятиях, подобных сегодняшнему.
Но увидеть в толпе приглашенных Бена Кроули она никак уж не ожидала. Кровь отхлынула от ее лица, а Бен, недобро ухмыльнувшись, стал пробираться к ней.
– Привет, привет, – усмехнулся он, и Дорис съежилась под его недобрым взглядом. – У меня такое ощущение, что мы не виделись целую вечность. Ты, как я погляжу, решила вернуться к прежней светской жизни. Кстати, по городу только и разговоров, что о твоем с Рикардо Феррери романе. Это правда?
Только без сцен, Дорис! – попыталась она взять себя в руки. Никаких скандалов! Попробуй отделаться светскими любезностями.
– А почему бы и нет! – с вызовом произнесла она.
– Милая, ты сошла с ума! – повысил голос Бен. – Крутить роман с красавцем-итальянцем, который не пропускает ни одной юбки! Неужели тебе не страшно? Он же ест на завтрак маленьких глупых девочек, причем без соли.
– Я давно уже не маленькая глупая девочка, – ровным голосом отозвалась Дорис. – В известном смысле в этом есть и твоя заслуга.
– И ты решила, что этот Феррери хоть чем-то лучше меня? Этот прожженный делец, помешанный на своем бизнесе, презирающий всех на свете… Впрочем, он может быть весьма обходительным, если речь идет о корыстном интересе.
– По себе судишь, Бен?
– Что я слышу? – ядовито улыбнулся Бен. – У моей отставной женушки, еще недавно такой робкой, прорезались коготки? Скажи, удалось ли этому страстному итальянцу излечить тебя от фригидности или он до сих пор не сумел уложить тебя в постельку?
Он хотел отвести с лица Дорис прядь волос, но та отшатнулась. Бен злорадно засмеялся, и вдруг глаза его испуганно забегали.
– Не тебе ли советовали избегать скандала, Кроули? – донесся из-за спины Дорис голос Рикардо.
– Я здесь по приглашению, – воинственно ответил Бен, настороженно переводя взгляд с Дорис на Рикардо и обратно.
– Ну да, знакомые провели, – усмехнулся Рикардо. – Ты ведь, как мышь, в любую щель пролезешь! Но если и дальше будешь досаждать мисс Адамсон, то пожалеешь о том, что появился здесь.
– Это угроза физической расправы? – вызывающе спросил Бен, но в голосе его появились визгливые нотки.
– Зачем же? Мы цивилизованные люди и знаем тысячу других способов поставить на место зарвавшегося хама.
Бен весь сжался и вдруг заметил обручальное кольцо на пальце у Дорис.
– Мои поздравления, дорогая, – осклабился он. – Твой папочка наверняка вне себя от радости, что пристроил тебя.
Кроули совершенно явно домогался скандала, и Дорис уже заметила на себе удивленные взгляды зала. Надо было удержаться в рамках приличий и при этом не отступить перед негодяем.
– Ты угадал, – негромко заметила она. – На сей раз он и в самом деле рад.
– Гляди, как бы ты не ошиблась и на этот раз.
– Полагаю, – вмешался Рикардо, – разговор закончен. Пойдем, Дорис.
– Попомни мои слова, – бросил ей вслед Бен. – Ты еще раскаешься в своем выборе.
Гордая и внешне невозмутимая, Дорис под руку с Рикардо прошлась по залу и, лишь когда она поймала на себе его обеспокоенный взгляд, у нее вырвалось:
– Не подумай, что он для меня что-то значил. Мне просто обидно, что моим первым мужчиной оказался такой мерзавец.
– По неопытности и не такое случается…
– От этого не легче, – пожала плечами Дорис. – Я казню себя за свою слепоту и ослиное упрямство впридачу. Как умоляли меня отец и брат не делать этого шага! Нет, мне надо было обязательно настоять на своем!
– Ошибка – мать опыта, – тактично заметил Рикардо. – За всякое новое знание о жизни, впрочем, как и за все остальное на свете, приходится платить. – Дорис рассеянно кивнула, думая о своем. – И потом, – продолжил он, – не все же мужчины хамы, скоты и подлецы.
– Может быть. Но если этот тип рассчитывает, что в ответ на его обвинения во фригидности я пущусь во все тяжкие, чтобы доказать обратное, то он ошибается.
– Разумные слова, – поддержал ее Рикардо.
– Ах, да, я и забыла, что ты крупнейший специалист в этой области.
– Может быть, и не крупнейший, – скромно ответил он, – но мой опыт по этой части, как мне кажется, несколько богаче, чем у тебя.
– С чем тебя и поздравляю!
Рикардо с улыбкой поднес к губам ее pj-ку, но Дорис вдруг отдернула ее.
– Опять какая-то борьба, – сказал он с досадой.
– А ты как думаешь? – с раздражением спросила Дорис. – Сперва ты напяливаешь мне на палец обручальное кольцо, затем обсуждаешь с моим отцом вопрос о внуках, газеты в это время трубят о предстоящей свадьбе. Что дальше – и впрямь под венец?
– А ты против?
Глаза Дорис округлились от удивления.
– А если без шуток? – после некоторой паузы сказала она.
– Я не шучу.
– Как?
– А вот так! – улыбнулся Рикардо. – Когда видишь перед собой пример Габриэля и Сильвии, то невольно начинаешь желать того же. А именно – взаимопонимания, семейного тепла, детей…
– Но для настоящего брака этого мало! – пролепетала Дорис, не зная, как реагировать на такую откровенность.
– А не лучше ли жить в браке, основанном на дружбе и взаимном доверии, нежели всю жизнь гоняться за призрачной мечтой? – Его черные глаза остались непроницаемыми. – Согласись, не очень-то хочется заполучить в спутницы жизни жадную искательницу чужих состояний, для которой важен не ты, а твой счет в банке и возможность на чужой шее въехать в рай.
– И ты согласился бы на союз без взаимной любви?
– Да!
Дорис посмотрела в сторону, чтобы Рикардо не видел ее замешательства. Если называть вещи своими именами, то ей сделано предложение. Два года назад она уже определилась в отношении мужчин вообще. Но сейчас вдруг ей пришла в голову мысль, что, может быть, действительно пора руководствоваться в жизни не грезами, а трезвым расчетом, и тогда… тогда предложение Рикардо вполне дает повод для серьезных раздумий.