Взяв с подноса по бокалу шампанского, они побрели по кругу, любезно улыбаясь знакомым и перекидываясь с некоторыми из них ничего не значащими фразами, и снова встретились с Сильвией и Габриэлем.
– Предлагаю на время дезертировать, – шепотом предложила Сильвия, когда братья с головой ушли в какой-то принципиальный спор.
Дорис и Сильвия подошли к столам и взяли по чашечке кофе.
– Вечер идет по сценарию! – вымолвила Сильвия, пригубив ароматный напиток. – Шутка сказать – все билеты были распроданы уже неделю назад.
– Рикардо тоже принимал участие в рекламной кампании, как я слышала.
– О, Рикардо – само совершенство! – с жаром произнесла Сильвия. – О тебе он тоже отзывается с восторгом. – Сильвия улыбнулась, и ямочки на ее щеках заиграли, делая ее и без того удивительно милое лицо просто очаровательным. – Мы друг в друге души не чаем. Было время, Габриэль ревновал меня к нему. Разумеется, безо всяких на то оснований.
– Да уж надо думать.
– Спасибо за доверие, – звонко рассмеялась Сильвия.
– Дело не в доверии. Достаточно один раз увидеть вас с Габриэлем вместе, и становится ясно, что для вас на целом свете никого, кроме друг друга, не существует.
– Да, но так было не всегда, – вздохнула Сильвия.
Дорис молча посмотрела на нее, не зная, что сказать и стоит ли вообще задавать вопросы.
– Меня выдали замуж за Габриэля в известном смысле против воли, – пояснила Сильвия. – По молодости я частенько выказывала характер и, боюсь, попортила мужу немало крови. Первые месяцы нашего союза напоминали сцены из «Укрощения строптивой».
– Так ты выходила замуж не по любви?
– Да. Зато сейчас мы не представляем себе жизни друг без друга.
– Невероятно. Глядя на вас, трудно представить, что такое могло быть. Кстати, ты мне хотела что-то сказать, не правда ли?
– Я хочу, чтобы ты знала, Дорис. Рикардо единственный, кроме Габриэля, мужчина, которому я в этой жизни могу полностью и безоговорочно довериться. Без всякой задней мысли.
– Ты говоришь мне это потому, что я не доверяю ему?
– Я бы сказала, что ты пока что не доверяешь себе самой, – уточнила Сильвия.
– Если я правильно поняла твою рекомендацию, то нужно очертя голову выходить за него замуж?
Сильвия рассмеялась. Их разговор прервал ревнивый вопрос Габриэля:
– А нам нельзя вместе с вами посмеяться?
– Конечно нет! – пожала плечами Сильвия.
– Ага, у вас уже завелись свои женские секреты, – пошел на попятную Габриэль и нежно обнял жену за талию.
– Самые что ни на есть женские, – подтвердила Сильвия. – Мы говорим о мужчинах.
– Это уже становится интересным, – оживился Габриэль. Рикардо бережно взял Дорис под локоть.
– Не будем мешать семейному разговору. Потанцуем?
Он взял ее за руку и повел в круг танцующих. Звучала чарующая музыка. Не устояв перед искушением, Дорис прижалась щекой к его груди, а сама, закрыв глаза, размышляла и взвешивала. Она обнаружила множество доводов в пользу брака с этим мужчиной и неменьшее их количество – против. Она подумала о Сильвии с Габриэлем, об их очаровательной дочке, попыталась представить Рикардо в роли мужа, любовника, отца, и то, что она представляла себе, заставляло ее сердце радостно биться.
– Что притихла? – прошептал Рикардо ей на ухо.
Дорис взглянула ему в глаза и смущенно сказала:
– Мне пора идти, Рик. Завтра чуть свет я улетаю на Золотой Берег.
– Нет проблем. Попрощаемся с Сильвией и Габриэлем и уходим…
Дорис сидела в машине, плотно сжав губы и вслушиваясь в шорох шин. Только что прошел короткий летний дождь, воздух был свеж и чист, и небо было цвета индиго – темно-синее, почти черное – в россыпях звезд.
– Я позвоню тебе, как только вернусь, – сказала она, когда машина остановилась у ее дома.
– Позвони, как только прилетишь туда, – попросил он.
Они вышли из автомобиля, и силуэт Рикардо на фоне ночного неба казался огромным.
– Мне нужно еще собраться, – робко сказала она, почувствовав, как он положил руки ей на плечи.
– А мне кажется, ты просто ищешь повода сбежать.
Дорис, закусив губу, всмотрелась в его смутно различимое в темноте лицо.
– Уже поздно.
– Тогда поцелуй меня на прощание и беги. Голос у него звучал хрипло, и Дорис задрожала – не от испуга, а совсем от другого.
– Ты боишься меня, Дорис? – произнес он с укоризной. – Неужели я такой уж страшный?
– Вовсе нет, – упрямо мотнула она головой.
– Но тебе так трудно на это решиться! Знал бы ты, как трудно! – чуть не крикнула она, но вовремя себя остановила.
Ее поступок казался ей самой чистой воды сумасшествием, но она неуверенно потянулась губами к его щеке – но натолкнулась на его мягкие влажные губы. Поколебавшись секунду, Дорис быстро поцеловала Рикардо в губы и отпрянула.
– Вообще-то я имел в виду не совсем это. Прежде чем Дорис успела возмутиться или нервно засмеяться, он продемонстрировал, что он имел в виду. Это был поцелуй, потрясший все ее существо, поцелуй, за которым – исступление и беспамятство. Она лишь ощущала, что дурацкая одежда мешает их полному слиянию. Пальцы ее уже потянулись к пуговицам его рубашки… И тут Дорис очнулась.
Она отскочила от него как ужаленная. Ноги у нее подкашивались, а сердце стучало как сумасшедшее.
– Мы вовремя остановились, – хрипло произнес Рикардо, и трудно было понять, говорит он всерьез или шутит. – Еще немного, и я забыл бы о всяких правилах хорошего тона, а мы как-никак на улице.
Не попрощавшись – потому что больше всего на свете она сейчас боялась заговорить, – Дорис толкнула входную дверь и остановилась возле лифта, тяжело дыша.
И, что же дальше, Дорис? – спрашивала она себя.
Ответа она не знала.
Ну и денек!
Стоящее в зените солнце пекло вовсю, жара была страшней, чем в Мельбурне, и Дорис почувствовала, что если она немедленно не примет холодный душ и не выпьет коктейль со льдом, то солнечный удар ей гарантирован.