– Но только не я, Девон. – Ловко подхватив его под руку, Консуэло приблизилась к нему. – Я, наоборот, разделяю ваши убеждения и намерена потратить оставшееся в пути время на то, чтобы изучить их поподробнее. – С этими словами она потянула Девона туда, где их уже дожидались конвоиры и горничная. – Да, Девон, все предстоящие нам дни и ночи я потрачу на то, чтобы подробно изучить твои взгляды. Но ты должен обещать… – Консуэло улыбнулась, и в ее темных зрачках появился странный блеск. – Пока я буду размышлять над твоими словами, сообщи мне, если передумаешь…
В глубине рощи было прохладнее: обжигающие лучи яркого утреннего солнца касались плеч девушки лишь изредка, проникая сквозь густые кроны деревьев. Почувствовав, как разом улучшилось настроение, Моргана пришпорила лошадь и галопом понеслась вперед. Ее радость омрачало лишь осознание того, что двое охранников, державшихся на почтительном расстоянии от нее, также ускорили шаг. Влажный лесной воздух развевал ее непослушные локоны, отбрасывая их с лица, возбуждая чувства Морганы своим мягким свежим ароматом. Впервые за последние две недели подавленное состояние, в котором она пребывала все эти дни, отступило перед великолепием этого утра.
Моргана и не надеялась, что Антонио так быстро добьется от доктора Савеллы разрешения на прогулку. Кроме того, она втайне радовалась тому, что получила возможность покататься одна, только в сопровождении охранников. Ей почему-то хотелось на время вырваться из стен дома, чтобы почувствовать себя свободной. В течение всей последней недели дядя Мануэль всячески выказывал свое неодобрение по отношению к Девону Говарду, причем делал это как-то незаметно и исподтишка. Эгги, похоже, укрепилась в своих подозрениях относительно загадочного техасца, и даже тетя Изабелла была менее, чем когда-либо, склонна защищать его. В самом деле, разве можно было придумать оправдание человеку, который исчез, не сказав ни слова, после того как все время до этого заботливо выхаживал Моргану? Хотя она, конечно, совершила ошибку, позволив себе рассчитывать на постоянное присутствие Девона и его привязанность, ошибку, которая однажды уже привела к весьма плачевным результатам. И почему она решила, что Девон изменился?
Тряхнув головой в надежде избавиться от навязчивых мыслей о техасце, ради чего она, собственно, и затеяла эту прогулку, Моргана осадила лошадь. Нехорошо в первый же день загнать лошадь Антонио, хотя девушке почему-то казалось, что прекрасной вороной кобыле такой темп нипочем. Моргана вспомнила, какой восторг испытала, впервые увидев эту сильную красавицу. Взглянув на изящную выделку седла, щедро украшенного серебром, девушка не удержалась от потрясенного возгласа. Никогда еще ей не доводилось встречать столь великолепной лошади и такого богатого седла, и девушка искренне пожалела, что рядом не оказалось Антонио, которому она могла бы выразить свою горячую благодарность.
На время отвлекшись от своих размышлений, Моргана обнаружила, что въехала на конную тропу. Очевидно, ею давно не пользовались, потому что тропинка слегка поросла травой… странно, если учесть, что слуги Антонио почти настаивали на том, чтобы она выехала из города именно в этом направлении. Правда, против красоты окружающего пейзажа ей было нечего возразить. Всего в нескольких милях от центра Мехико притаился тихий, напоенный ароматами уголок, который пусть на время, но все же восстановил гармонию в ее душе.
Ласково подбадривая кобылу, которая начала подъем на небольшой земляной холм по каменистой дороге, Моргана улыбалась, наблюдая за тем, как лошадь осторожно пробовала почву под ногами, прежде чем сделать шаг. Похлопав животное подлинной, блестящей от пота шее, Моргана наклонилась к моментально навострившимся ушам и прошептала:
– Si, muchacha! Es un tarea muy bueno! Eres muchacha muy buena![19]
– Я бесконечно счастлив, что сумел вам угодить, Моргана.
Подпрыгнув от неожиданности при звуках знакомого голоса, Моргана подняла голову и увидела Антонио Санта-Анну, восседавшего на своем любимом королевском белом жеребце. Сняв из-за невыносимый жары сюртук, президент остался в темных брюках и жилете. Белая рубашка, цвет которой резко контрастировал с глубоким оливковым оттенком кожи, подчеркивала широкие плечи и мускулистую грудь, поросшую темными волосами. Столь неожиданно простой наряд лишний раз демонстрировал мужественность Антонио, придавая ему почти юношеский облик, несказанно поразивший Моргану.
– Антонио! – Отметив краем сознания, что охранники остановились в некотором отдалении, она с искренней теплотой продолжила: – Когда сегодня утром ваши люди привели Грильо, я решила, что вы слишком заняты. Как я рада, что вы здесь!
Промелькнувшая в темных глазах вспышка смутила девушку, устыдившуюся своей несдержанности. Взяв себя в руки, Моргана проговорила уже более спокойным тоном:
– Да, это просто замечательная лошадь, Антонио, и вы проявили большую щедрость, позволив мне покататься на ней.
– Да, но просто Грильо – это единственная лошадь, которая вам подходит… единственная, достойная вашей красоты и неукротимого духа, Моргана. Я с самого начала знал, какую из моих красавиц отправлю вам. А теперь, когда я увидел вас вместе, прошу оказать мне честь, приняв Грильо в качестве подарка, потому что я уж точно не позволю никому кататься на ней после вас.
Потрясенная неожиданным заявлением президента, девушка на миг утратила дар речи:
– Антонио… я не могу принять такой подарок! Грильо – потрясающее животное… слишком ценное для того, чтобы отдать его просто так…
– Но теперь это ваша лошадь, Моргана.
Антонио произнес это решительным тоном. Попавшись в ловушку его щедрости, Моргана лихорадочно пыталась подобрать нужный слова:
– Но… но я не стану держать ее в доме дяди Мануэля. В конюшне нет места, и я не могу возложить на плечи дяди расходы по содержанию лошади. С моей стороны это было бы слишком…
Темные глаза понимающе потеплели, и Санта-Анна спокойно проговорил:
– Это не важно. Я и дальше буду заботиться о Грильо наравне с другими своими лошадьми. Но она будет принадлежать вам, querida, и вы можете делать с ней все, что захотите. Если вам захочется прокатиться, просто отправьте за ней кого-нибудь из слуг. Кроме вас, на ней никто больше не будет ездить, так что не забывайте устраивать ей хорошие тренировки. И еще я надеюсь, что вы будете время от времени навещать Грильо… так что мы с ней оба будем иметь возможность наслаждаться вашим обществом…
– Антонио, вы слишком щедры… – С трудом веря, что теперь эта красивая сильная лошадь будет принадлежать ей одной, Моргана едва сдерживала навернувшиеся на глаза слезы. Когда пришлось продать отцовские конюшни, чтобы расплатиться с долгами, она и представить себе не могла, что когда-нибудь станет хозяйкой столь великолепного скакуна.
Явно польщенный ее реакцией, Санта-Анна небрежно отмахнулся от ее изъявлений благодарности:
– Поехали, Моргана, мне хочется вам кое-что показать здесь неподалеку. Следуйте за мной.
Что-то в его голосе неуловимо переменилось. Президент обернулся и отдал короткий приказ охранникам:
– Ждите здесь! Мы с сеньоритой скоро вернемся.
Не дожидаясь ответа девушки, Санта-Анна тронул поводья и быстрым уверенным шагом потрусил вперед по заросшей тропинке. Полностью сосредоточившись на том, чтобы не отстать от него, Моргана не заметила, сколько они проехали и на какую высоту успели подняться, как вдруг Антонио резко осадил лошадь. Повернувшись в седле, он уверенно проговорил:
– Не знай я, что вы прекрасная наездница, никогда бы не решился совершить такой подъем, Моргана. Он слишком труден для обычных женщин, но вы справились с ним блестяще. Этим вы лишний раз подтвердили мою веру в вас. – При виде его удовлетворенной улыбки по спине девушки пробежал холодок. Не понимая, почему так реагирует на комплименты этого мужчины, она отвернулась и принялась разглядывать окрестности.
– Что вы хотели мне показать, Антонио?
Легко спрыгнув на землю, Санта-Анна отпустил поводья. Без малейшего усилия приподняв девушку, он, глядя ей прямо в глаза, проговорил тоном, от которого краска бросилась ей в лицо:
– Я всегда стараюсь окружить себя лучшим из того, что может предложить жизнь, querida… это ум, красота, преданность, образованность. Надеюсь, эти качества передадутся и мне… помогут мне в общении с людьми… в моей личной жизни. Такой метод никогда еще не подводил меня.