При недавней республиканской администрации усиление антидискриминационных законов в лучшем случае было вялым, а при нынешней администрации почти совсем не проводится — если только не причислить страстное желание Отдела по гражданским правам Министерства юстиции назвать университетские стипендии, предназначенные для студентов — представителей меньшинств, «дискриминацией наоборот» независимо от того, насколько студенты — представители меньшинств могут быть недопредставлены в конкретном заведении или области, и независимо от того, какое побочное влияние эти программы могут оказывать на белых студентов.
Это должно быть причиной беспокойства для всего политического спектра, даже для тех, кто выступает против компенсационной дискриминации. Программы компенсационной дискриминации, если они правильно разработаны, могут предоставить меньшинствам, удовлетворяющим определенным требованиям, возможности, которые иначе для них закрыты, без того, чтобы уменьшать возможности белых студентов. Принимая во внимание недостаток кандидатов наук из черных и латиноамериканцев в математике и естественных науках, например, скромная программа по предоставлению стипендий для меньшинств, заинтересованных в получении ученых степеней в этих областях (недавний предмет изучения Министерства юстиции), не отвратит белых студентов от этих программ, но может расширить базу талантов, которые понадобятся Америке для нашего всеобщего процветания. Более того, как юрист, работавший с делами, касающимися гражданских прав, я могу сказать, что там, где есть веские доказательства того, что имела место длительная и систематическая дискриминация крупными корпорациями, профсоюзами или отделами муниципалитетов, единственным действенным средством является установление целевого показателя и графика приема на работу представителей меньшинств.
Многие американцы в этом со мной принципиально не согласны, говоря, что наши институты не должны принимать в расчет расовую принадлежность, даже ради помощи жертвам прошлой дискриминации. Довольно справедливо — я понимаю их аргументы и не ожидаю, чтобы спор разрешился в ближайшее время. Но это не должно останавливать хотя бы попыток сделать так, чтобы в ситуации, когда два человека с одинаковой квалификацией: один — представитель меньшинства, а другой — белый, — претендуют на одну и ту же работу, дом или заем и предпочтение постоянно отдается белому, правительство через своих обвинителей и суд вступилось и исправило положение.
Следует также согласиться с тем, что ответственность по ликвидации разрыва не может лежать только на правительстве, меньшинства тоже несут за это ответственность. Многие из социальных и культурных факторов, которые негативно влияют, например, на черных людей, в утрированной форме отражают проблемы Америки в целом: слишком много телевизора (в средней черной семье телевизор включен более одиннадцати часов в день), слишком большое потребление ядов (черные курят больше и больше едят «быстрой еды») и недостаточное внимание к образованию.
Имеет место разрушение черной семьи, явление, темп которого вызывает тревогу в сравнении с остальной частью американского общества; то, что раньше было количественным отличием, стало отличием качественным, и это отражает несерьезное отношение черных мужчин к семейным узам и к воспитанию детей, в результате чего страдают черные дети — и чему просто нет оправдания.
Все вместе эти факторы мешают прогрессу. Более того, хотя правительство своими действиями может помочь изменить привычки (размещение в черных районах сетей супермаркетов со свежими продуктами, если брать только один пример, очень много сделает для изменения привычки питания), перемены в психологической позиции должны начаться дома, в микрорайонах, в местах молитвы. Местные институты, в частности «черная» церковь, должны помочь семьям снова оживить в молодых людях уважение к успехам в образовании, побуждать к здоровому образу жизни и воскресить традиционные социальные нормы, радость обязанностей отцовства.