Утром мы с Максимуком и Шарым съездили на новую базу. Максимук показал нам погреб с картошкой и овощами и несколько землянок. В нетопленых землянках со стен и потолка свисал гирляндами иней. Надо протопить землянки как следует, тогда можно перебираться и на жительство. Сказано - сделано. В течение дня наши "зимние квартиры" оттаяли, стены и потолки подсохли, и мы, переночевав еще одну ночь в деревне, справили новоселье.
Как теперь быть с самым главным, как наладить связь с Хозяином и получить груз? Мы прекрасно знали, что на юге, в Белорусском Полесье, находится Минский подпольный обком партии, и крепко надеялись, что его секретарь В. И. Козлов поможет нам установить связь.
С одним из уполномоченных подпольного обкома мы с Семеном Мироновичем познакомились еще летом прошлого года в Альбинске. Принял он нас тогда очень хорошо. Внимательно выслушал отчет о боевых делах, подробно расспросил о наших нуждах. Поинтересовался, есть ли у нас родные, где они живут, и обрадовал тем, что можно писать письма домой и получать ответ по адресу: БССР, база Козлова. Поэтому принимаем решение направить в Полесье радиста Зализняка с надежной охраной, а самим возобновить прерванные связи с разведчиками в Осиповичах и наладить новые.
На следующий день вечером группа в шесть человек на двух подводах выехала в далекий путь. Василий Зализняк был бодр и весел, его общими усилиями одели в самое теплое - нашли шапку-ушанку, полушубок и даже валенки. В охране поехали Василий Смирнов, Саша Стенин, Нина Морозова, Валя Смирнова и Виктор Калядчик. Виктор пришел в отряд с группой Максимука. Он еще в сорок первом году и в начале сорок второго исколесил район за Варшавским шоссе и прекрасно знал там все дороги и тропинки.
Ребята благополучно проехали мимо немецких гарнизонов, без помех пересекли Варшавское шоссе и остановились на ночлег в деревне Макаровке. О том, что произошло дальше, рассказали на другой день Саша Стенин и Вася Смирнов.
Рано утром, только еще начинало светать, окна хаты, где ночевали ребята, осветились вспышкой ракеты, со двора донесся звон металла, проскрипела калитка. Осторожно открыв дверь, Смирнов вышел в сенцы. Сквозь дверную щель пристально пригляделся и увидел под навесом вооруженных людей в белых халатах. Он тихонько вернулся в хату, разбудил всех и рассказал о том, что видел. Зализняк надел полушубок, взял в руки пистолет и вышел на крыльцо. Он был уверен, что имеет дело с партизанами и поэтому на вопрос: "Кто такие?" спокойно ответил:
- Партизаны из отряда Шарого.
И тут же раздался выстрел. На какое-то мгновение наступила тишина, затем с улицы донеслась повелительная команда: "А ну, выходи, мать вашу так!"
- Мы поняли, - рассказывал Смирнов, - что Зализняк убит. Выскочим из хаты - тоже попадем под огонь. Пустили в ход гранаты. Я бросил первую в окно, потом еще одну из сеней, и мы выбежали из избы. В один миг перепрыгнули через забор и огородами ушли в лес.
Гибель радиста была для нас тяжелой утратой. До сих пор мы не имели только питания к рации. Теперь у нас не стало и радиста. Связь с Хозяином оборвалась.
Сколько усилий потребуется, чтобы ее восстановить! Попытаться связаться с одной из наших групп, имеющих рацию? Но известные нам группы действуют в Кричевском районе, очень далеко отсюда. Может быть, мы найдем наших в Полесье?
Невесело мы встретили новый, 1943 год.
Что случилось, то случилось, а работать продолжать надо. Снова небольшие группы стали выезжать на связь под Осиповичи, на поиски оружия, боеприпасов и за продовольствием. Гитлеровцев это вводило в заблуждение. Они думали, что в районе Тарасовичей действует крупное партизанское соединение. Нам передали, что гарнизон Глуши очень обеспокоен нашим появлением, в Осиповичах этим также были крайне встревожены. Однако пока никаких вылазок против нас противник не предпринимал.
Ребята где-то нашли станковый пулемет без станины, весь ржавый. Пришлось вспомнить, что я когда-то закончил школу станковых пулеметчиков. "Максим" заработал. В деревенской кузнице мы изготовили к нему нечто вроде станины, потом установили его на возок, а вскоре испробовали пулемет и в деле.
В нашей зоне время от времени стали появляться партизаны из-за "Варшавки" и с севера, из района Гродзянки - Маковье. У них пока все было спокойно.
В первых числах января неугомонный Самуйлик заявил Шарому:
- Пойду на подрыв.
- А взрывчатка?
- На той стороне "железки". У меня припрятано там десять килограммов тола.
- Где думаешь устроить крушение?
- Попробую на том месте, где переезжали.
- Когда вернетесь?
- Дня через два-три.
С наступлением вечерних сумерек Степан Самуйлик, Виктор Соколов, Иван Репин, Михаил Золотов на двух санных подводах выехали из села на север.
Прошло и два, и три, и четыре дня, но группа не вернулась. Что с ней? Особенно мы забеспокоились, когда узнали, что седьмого января в Осиповичах выгрузились два эшелона регулярных войск. Эти войска с частями СС и фельджандармерии направились на Свислочь.
В Полесье
Утром 8 января Шарый пригласил к себе меня и Максимука.
- Есть предложение всем отрядам двигаться в Полесье. Там подпольный обком партии, там наши старые друзья Шашура, Кудашев. Возможно, встретим какую-нибудь из наших групп. Наладим связь, получим радиста и вернемся сюда. Как вы думаете?
Возражений не было. Правда, Максимук попросил оставить с ним небольшую группу, чтобы отряд был постоянно в курсе событий в этом районе. Шарый согласился, но с условием продолжать вести разведку на Осиповичи и время от времени присылать связных с наиболее важными разведданными. Кроме того, мы не теряли надежды, что вскоре вернется группа Самуйлика и Максимук информирует его о нашем решении двигаться в Полесье.
Итак, Пантелей Максимук с небольшой группой бойцов, главным образом из местных, остался в Осиповичском районе, а мы с основным составом отряда отправились на юг.
Как обычно, впереди двигалась конная разведка, за ней - санные упряжки. Снега было мало, отдохнувшие лошади шли резво. Проехали деревни Глуша, Двор Глуши у Варшавского шоссе, затем Римовцы, Макаровку, где погиб Зализняк, и остановились в Залесье. Здесь отдохнули, накормили лошадей и к обеду уже были в Крюковщине - партизанской зоне Полесья. У партизан узнали, что Шашура в Зеленковичах. Оставив отряд в Крюковщине, Шарый, Чеклуев и я выехали к нему. Встреча была очень радостной, но помочь он нам, к сожалению, ничем не мог: рации у него не было. Зато здесь мы встретили Костю Островского, командира группы из нашей части. Группа его действовала южнее. Рация у него была, однако питания к ней тоже не оказалось.
И лишь через несколько дней в Сосновке, с помощью Минского подпольного обкома радисту Островского Ивану Атякину удалось передать нашу радиограмму. В ней содержались наиболее свежие разведданные, сообщение о гибели Зализняка, просьба выслать груз и радиста, называлось место нашей дислокации. Тут же получили ответ: "Беспокоились за вашу судьбу. Радиста вышлем, ведите разведку на Осиповичи и Бобруйск: нумерация частей, численность, воинские перевозки, вооружение. Пользуйтесь рацией Островского. Хозяин".
Наконец-то после длительного перерыва связь была восстановлена. Событие значительное. Опять мы при деле. Будем заниматься разведкой, спрессовывать полученные данные в короткие сообщения и, пользуясь партизанской рацией, передавать их Хозяину.
В свое время мы имели возможность послушать сводки с фронтов Великой Отечественной войны, теперь такой возможности нет. Узнаем последние новости в партизанских отрядах. Наши войска прорвали фронт южнее Воронежа. Освобождено 600 населенных пунктов. Окруженные под Сталинградом немецкие войска методически уничтожаются. Из 220 тысяч осталось 80. Скоро им крышка. Это здорово!
А наше положение между тем становилось все труднее. Продовольствие подошло к концу, не говоря уже о фураже. Лошадей отдавали крестьянам, обменивали их на волов. Питались в основном картошкой. Ни лука, ни чеснока добыть было невозможно, трудно стало с солью, поэтому у людей началась цинга - кровоточили десны, качались зубы. Между тем зима вступила в свои права, грянули сильные морозы, подули колючие ветры. А тут еще и сыпной тиф. Появились больные и среди местных жителей, и среди партизан. Нас пока, как говорится, бог миловал, но уберечься вряд ли удастся - живем в деревнях скученно и от вшей избавиться нет никакой возможности, хоть и бываем в бане, прожариваем там белье. Зато с фронтов поступают приятные вести. Наши войска в районе Ленинграда продвинулись на 14 километров в глубь немецкой обороны, заняли города Шлиссельбург, Сенявино. Хорошо!