Весть о незваных гостях принёс Гостомыслу один из его внуков, который рыбачил и увидел драконов. Гостомысл в это время любовно чистил своего коня. Хоть ездить на нем он решался редко, боясь свалиться, но очень гордился тем, что у него есть это дивное животное, а значит, он князь.
Гостомысл слышал, что далеко за лесами есть место, где такие вот животные ходят целыми стадами, и что есть народы, от которых, между прочим, происходит и его род, которые даже спят на таких конях и владеют десятками этих животных.
– Сколько ты видел драконов, Лешко? – спросил Гостомысл у внучка.
Лешко было всего лет восемь, и по крови он не был внуком Гостомысла, но это не имело значения. Гостомысл ничем не выделял своих кровных родичей от тех, кто был не его крови, и строго-настрого запрещал это своим ближним.
– Много! Восемь драконов!
«Восемь! И вправду большая сила, – подумал Гостомысл. – На каждом драконе могло быть по три десятка варягов, а значит, всего две с половиной сотни».
– Беги, Лешко, и зови всех к оружию! Кричи, что варяги плывут!
«Эх, придумать бы такую штуку, – про себя проворчал Гостомысл, – чтобы ей можно было всех на бой или на совет созывать!»
Сам Гостомысл спешно завёл коня в сарай, а сам поспешил надеть меховую куртку, затем взял щит, топор и копьё и поспешил к пристани.
Там уже собралось немало народу с оружием в руках. Все готовились встретить дерзких налётчиков или заставить тех не нападать, а проплыть дальше.
Мужчины из рода Гостомысла становились к его спине, а мужи из других родов к спинам своих предводителей.
«Эх, – подумал Гостомысл, – всё равно очень уж много варягов! Но ничего, каждый славянин стоит трёх отважных мореходов. Хорошо, что мы их вовремя заметили, а то была бы беда». Гостомысл слышал от торгового человека, что в одном селении вот так вот проспали, и всех от мала до велика перебили варяги, предав город огню. В Старом Городе день и ночь смотрели на море, строго-настрого запрещая жечь огонь в городе ночью не только из-за страха пожара, но и потому, что опасались, как бы незваные гости не приплыли на огонь.
Варяги видели, что славяне готовы встретить их с оружием в руках и вовсе не собираются спасаться бегством, но и у них была в чести отвага и боевая удаль. Поэтому дракары не повернули, а поплыли прямо, готовясь к бою.
Варяги прыгали в море и бежали к славянам по пояс в воде, прикрываясь щитами от летящих в них стрел. Гостомысл сам из лука не стрелял, считая, что стрелы не решают битвы, и с презрением смотрел на род Жирославичей, которые, утверждавшие, что город основал рыбак, сыпали стрелами на мореходов.
– Вот сейчас варяги им устроят! Как говорится, стрелой задрался – мечом отвечай, – проговорил Гостомысл и рассмеялся. – Ну чего, готовы биться насмерть, родичи? Не дрогнем, стоя за род и город, то есть множество родов!
Варяги, достигнув берега, быстро выстроили стену щитов и двинулись на роды славян, которые стояли толпой и поодаль друг от друга.
Варяги шагали и монотонно били топорами по своим щитам. Гостомысл уже сталкивался с мореходами и понимал, что главное – не поддаться на их уловку, так как те бьются строем, и если напасть на них самому, то больше шансов погибнуть. В единоборстве варяги не страшны, так как удаль у них проявляется, только если они почуют страх врагов, а славян устрашить не так-то просто.
– Стоим! Пусть сами идут! Коли нападут на кого, то мы тоже подсобим. Главное, не биться супротив стены щитов, а так мы их одолеем!
Не выдержали всё те же Жирославичи. Они сломя голову побежали на варягов и вступили в бой.
– До славы жадные! – проговорил Гостомысл. – Хотят, чтобы их, пришлых, уважали больше, чем нас, потомков славного боя – основателя города. Стоим! Пусть дураки кровью умоются.
Гостомысл стоял и смотрел, как Жирославичи быстро потеряли пять мужчин, которые пали под ударами варягов, и побежали назад. «Эх! Нельзя так делать, – подумал Гостомысл, – варягам только это и нужно! Эх! Но с другой стороны, чем больше у них падёт мужчин, тем сильней будем мы. Пусть бьют их варяги! Нам это только на руку».
– Стоим! – повторил Гостомысл, увидев, как не выдержали нервы ещё у трёх родов и те бросились на варягов. – Ждём!