— Триста пятый, преследование запрещаю! И в самом деле, если они будут кидаться на добивание поврежденных самолетов, другие истребители могут прорваться к ударной группе. А истребителей у американцев, как у дурака махорки, полных три палубы. Но движение русского МиГа в сторону своего поврежденного ведомого не осталось незамеченным и командиром американцев. Только выводы он сделал из этого совсем противоположные. Выделив вторую пару для сопровождения подбитого пилота, флайт-лейтенант сам решительно развернулся со снижением на пару МиГ-17. Капитан Лысюра увидев эту ситуацию, довольно усмехнулся. Все шло по плану, более того, некоторые действия американцев отлично ложились в его рамки. Сейчас надо оглядеться, если других самолетов противника нет, тогда он своей тройкой поможет нижней паре быстро разделаться с этим отчаянным американцем. А вот если есть… Словно подтверждая его опасения, в наушниках прорезался голос офицера РП:
— Сто первый, я вышка, к тебе гости: группа целей от шести до двенадцати в квадрате 33–40, дальность 55, высота 10, скорость 900, курс 180. Вторая группа, две цели в квадрате 29–46, дальность 90, высота 14, скорость 2000, курс 155. Отчаянные усилия технических служб наконец увенчались успехом, связь с резервной РЛС была налажена и управление боем восстановлено. А вот у американцев, оно, наоборот, было в этот момент потеряно. Пара Як-25М, ведомая старшим лейтенантам Хвальковым, наконец, настигла удирающий «Tracer». Против четырех 30-миллиметровых пушек у тихоходного и безоружного самолета ДРЛО не нашлось никаких аргументов, и вскоре он, горя и разваливаясь, упал в свинцово-черные воды океана. А у пары капитана Венедиктова дела не заладились. Поначалу все шло хорошо, капитан успел настичь выходящего из виража американца, уже визуально опознав его как палубный истребитель «Демон». Еще чуть прибавить газу, поднять нос, чуть довернуть, и вот уже серебристая вражеская машина, с вертикальными черно-желтыми полосами на фюзеляже и большой буквой «Т» на руле направления скользит у капитана в прицеле. Короткая очередь, и «Демон», получив целых три снаряда в центроплан, загорается, и, заваливаясь на бок, проваливается вниз. Из отвалившегося фонаря, в дыму и вспышке пламени от сработавших пиропатронов, вылетает кресло катапульты с пилотом. С этим все.
А где Автушко, как у него дела? Венедиктов, положив машину на крыло, старался разглядеть происходящее внизу. Солнце всходило и в небе становилось светлее с каждой секундой. Может быть поэтому, лейтенант Автушко, выходя с набором высоты на перехват пикирующего в уклонении от ракеты «Демона», промахнулся. Снаряды прошли рядом, буквально в каких-то сантиметрах. Вышло так, что едва вставшее солнце светило лейтенанту прямо в глаза. Американец отреагировал сразу, он выстрелил кассету с дипольными отражателями, его истребитель, увернувшись от очереди МиГа, сразу же заложил боевой разворот. А вот лейтенант, что называется, «ступил». Видя, что трассеры его снарядов буквально «облизывают» характерный, с «бородой» воздухозаборника, силуэт американца, а потом от него отлетают какие-то многочисленные куски, дающие очень большие засветки на РЛС, он решил, что попал. И поэтому, сначала сбросил скорость, переведя РУД в нормальный режим, а потом начал закладывать плавный разворот, да еще с набором высоты. Чтобы не спеша развернутся и посмотреть, упал американец, или его еще надо добивать. Тем временем «Демон», уже развернувшись, заходил лейтенанту в хвост. Вот эту благостную картину и увидел Венедиктов сверху. Времени, чтобы что-то сделать самому, у него уже не было, он успел только отчаянно крикнуть в ларингофон: «405, у тебя на хвосте янки!».