Он сделал свое дело и снова, как после Кенигсберга, может мечтать о будущем. Наверное, в лагере Тереха взял у почтальона свежие письма, и среди них, конечно, есть из Москвы, от Рины…
Некрасов улыбался, когда бойцы подвели к нему четырех пленных немцев. То были старшие офицеры. Поникшие, растерянные, они с испугом глядели на юного голубоглазого русского капитана. Леопольд шагнул к ним, чтобы допросить. Не успев погасить улыбки, потягивая трубку, он задал первый вопрос… Рядом с ним стоял Николай Колесов.
Этот момент Абдулла Шабанов запомнил на всю жизнь.
…Грянул взрыв. Столб огня и дыма поднялся над тремя соснами. Дым еще не рассеялся, когда бойцы увидели лежавших навзничь Колесова и гвардии капитана. Как потом установили, стрелял какой-то фашистский танк, удиравший на запад. То был последний выстрел на этом участке косы Фрише-Нерунг.
Бойцы кинулись к командиру и комсоргу. Оба были бездыханны.
Некрасова и Колесова похоронили на окраине немецкой деревеньки Каддих-Хакен, в 50 метрах от шоссейной дороги, ведущей на Пиллау.
Он погиб за две недели до Победы. 29 июня ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно. А спустя месяц, 23 июля, Леопольду исполнилось бы 22 года.
Послесловие
На Балтийской (прежде Фрише-Нерунг) косе есть братская могила. Тщательно побеленные бетонные постамент и стела увенчаны изображением ордена Отечественной войны. Ухоженный, яркий цветник. В цветах утопает медная плита, на которой выбиты 72 фамилии солдат и офицеров. Первая: гвардии капитан Л. Б. Некрасов. Его прах перенесен сюда несколько лет тому назад, и теперь Леопольд покоится вместе с боевыми друзьями.
От братской могилы начинается улица Некрасова. Его имя носят также поселковая школа, пионерские дружины в Балтийске и других городах и селениях Калининградской области.
Пройдем по улице Некрасова. Повернем на северо-запад, поднимемся на прибрежные дюны — и перед нами откроется море. От него трудно оторвать взгляд. Голубовато-серое, оно даже при сияющем солнце кажется суровым, холодным. Балтика! Ближе к берегу, метрах в ста пятидесяти — двухстах от него, вода резко светлеет, ограниченная четкой, будто прочерченной, линией. Тут начинаются мели. Сюда ночью 26 апреля 1945 года подходили морские катера-тральщики, здесь высадился десант.
А далеко на горизонте маячат корабли. И идут они во все концы света. Время от времени этой голубой дорогой проплывает ладное, красивое судно — СРТ, средний морозильный траулер «Герой Советского Союза Леопольд Некрасов». Более десятка лет бороздит траулер моря и океаны, совершая дальние походы. И глядя на это судно, невольно вспоминаешь стихи Владимира Маяковского, которые Леопольд читал своим минометчикам:
В наших жилах — кровь, а не водица. Мы идем сквозь револьверный лай, Чтобы, умирая, воплотиться В пароходы, строчки и в другие долгие дела.Эти строки теперь относятся и к самому Леопольду Некрасову.
Как на Балтике, так и в Москве помнят о нем.
Пионерская дружина 7-й средней школы, здание которой находится теперь неподалеку от Ленинского проспекта столицы — на улице Н. К. Крупской, носит имя Героя Советского Союза Л. Б. Некрасова. Его первым называют на традиционной школьной перекличке, посвященной Празднику Победы. В центре школьного здания, на самом видном месте, всегда украшенный живыми цветами висит его последний портрет. Мы, его друзья, глядим на него, и на память приходит фронтовое письмо Леопольда Октябрине Ивановой:
«…И пусть спрашивают о Некрасове на вечере в школе, отвечай смело: скоро вернется, скоро мы все придем в 7-ю непобедимую и покажем подрастающим юнцам, как умели жить, воевать, переживать все и веселиться «старики».
И видится нам, выпускникам сорок первого года, что, солнечно улыбаясь с портрета, он говорит эти слова нынешним школьникам.
Ты вернулся в Москву, наш Леопольд, наш герой, гвардии капитан Некрасов!