…Наши войска отходили под мощными ударами наступающих русских. 25 июня диверсионная группа, в которую входил я со своими парнями, осталась в лесном массиве. Вокруг по дорогам уже двигались русские. Группа начала скрытно продвигаться в русский тыл…
…остатки группы вышли к деревне Шестаки. Все горело, вокруг лежали трупы, все было загромождено неисправной техникой. Наши разрозненные подразделения теряли боевой дух на глазах. Командование предпринимало отчаянные попытки сформировать кулак для прорыва из окружения. Но русские неуклонно сжимали кольцо…
…у Клекнета имелись все полномочия, он знал, явки русских агентов, оставленных в тылу нашей разведкой и гестапо, но все настолько перемешалось…
…самолет сел на лесной поляне. Нам пришлось стрелять в обезумевших солдат, пытавшихся набиться в приземлившийся «контейнер».[16] Но самое ужасное началось в воздухе, когда самолет настигли русские истребители…
— Черт, вот же… — Валерий сложил листки. — Значит, говоришь, капитан Бычков — личность реальная?
— Фронтовой отдел СМЕРШ 1-го Белорусского. Но никаким забросом разведгрупп Бычков, естественно, не занимался. Он там, на Белорусском, меньше месяца числился. Перевели перед наступлением.
— И перевели, значит, из ОПА?[17] Следовательно, он работал с Варвариным?
— Тут я не знаю, — виновато сказал Земляков. — У меня допуска не хватает.
— Ну и чего мнешься? Сейчас запрос сделаю, аналитиков немедленно привлечем. И сам — быстренько чаю налил, вафель взял — и к компу. Копай по самые гланды…
Женька исчез, капитан Коваленко с минуту взял листы помятой бумаги и пошел в кабинет, к служебному телефону.
— Сан Саныч? Приветствую. Извини, что беспокою, но тут специфическая ситуация.
— Привет. Понятно, что специфическая. У нас иных и не бывает. Выкладывай. С учетом того, что я в Омске и ситуация здесь тоже специфически-интересная, давай лаконично.
— Вышел на нас некий гражданин. Зовут Прот Павлович…
— Стоп! Перезвоню.
Через две минуты телефон ожил — Валерий с нехорошим предчувствием снял трубку — связь шла уже по линии с новой, только что включенной защитой. Варшавин, словно в шаге сидящий, явственно вздохнул и сказал:
— Давай по порядку без суеты…
Валерий изложил. Бывший начальник Отдела помолчал, потом сказал:
— В общих чертах понятно. Что думаешь делать, Валера?
— Гм, вообще-то думал посоветоваться. Тут же сплошные непонятки. И вообще чушь отчаянная. Но, видимо, нужно проверить. Сходим, пожалуй.
— Да, я бы тоже провел операцию. Если твоя интуиция не орет об обратном.
— Она, интуиция, вообще охренела и молчит. Абсолютно не понимаю, откуда и зачем эта подсказка. Нет, я в провиденье и привидения верю, но есть же какие-то границы. Или этот Павлович не совсем привидение?
— Не совсем. Пересекались кратко. Информация запертая. Поскольку Павлович личность абсолютно неуправляемая и сосед лишь по очень дальней улице, было решено о нем забыть. Возможно, тут близорукость проявили.
— Понятно. В смысле здесь понятно, но абсолютно непонятно, зачем он сейчас мелькнул, да еще и столь сомнительный презент оставил. На многоэтажную провокацию смахивает.
— Да, многоэтажно выразиться очень хочется. Ты ругнись и работай. Решать тебе, но я бы рискнул. Ситуация у нас такая, что и выигранная минута счастьем покажется.
— Понимаю. Пойдем незамедлительно. Группу, наверное, сам поведу.
— Угу, удивил. Веди. Но ты, Валер, давай перестраивайся. Не последний будет Прыжок, и ты стратегически мыслить обязан. Вряд ли на Отдел опытного и полностью осознающего специфику работы офицера вдруг поставят. Нет таких специалистов. Так что вернуться тебе нужно.
— Постараемся. Александр Александрович, так что все-таки с этим Павловичем? Почему он подсказать вздумал?
— Боюсь, что сейчас все «кальки» в узел стягивает. Зависим друг от друга все очевиднее. Хотя теория пока спорная и противоречивая. А может, и не это главное. По блату нам подсказывают, Валер. «Калек» много, а страна, как ни крути, одна. И блат в России не последнее дело. Вот по блату, по знакомству…
— Уловил. Пойду народ поднимать.
— Успеха. Черт, опять без подготовки полезете. Да еще с парадоксом и обратной коррекцией…
— Так у нас же традиции.
Капитан Коваленко положил трубку, изыскал в ящике стола салфетку и вытер лоб. Кондиционер — дрянь, ситуация — дрянь. Ладно, хотелось ведь пойти. Что пойти придется не так и не туда, даже хорошо. Ничего личного, гарантированно не пересечемся и не увидимся. Грустно, но правильно. С другой стороны, глупо. «По блату». Твою ж дивизию. И здесь без заочного участия ихней белобрысой валькирии не обошлось. Ладно, а вдруг получится? Взять за хобот этого Клекнера, тряхануть как следует…
16
Имеется в виду военно-транспортный самолет «Gotha Go-244», модификация планера «Gotha Go-242», снабженная двумя двигателями и прозванная «летающими контейнерами».