— Разумеется... Но уж не обессудьте, пока не до ресторанов. Когда станет полегче, с удовольствием готов перевести дух в «Золотом Роге». Согласны?
— О’кей! Я готов заказать номер на четвёртое июля — священный День независимости моей прекрасной страны! — торжественно объявил Кинг и заговорщицки подмигнул нахохленному Ману: — По репортёрской привычке я постоянно обедаю в ресторанах, но не люблю просто жевать в одиночку, будто мул. Я привык с кем-то сидеть за столом, под интересный разговор. Не знаю, где вы обедаете и обедаете ли вообще... Судя по виду, живёте лишь революционным, э-э, энтузиазмом. Потому приглашаю хоть вас, уважаемый, э-э, Карл Маркс. Для меня это высшая честь! Первая в жизни!
Тяжко возражать против таких доводов. Ещё сложней устоять от соблазна впервые после революции пообедать как следует. А тем паче — в уникальной компании. Вдобавок узнать что-то полезное. Ман смущённо взглянул на Костю. Попыхивая трубкой, тот серьёзно сказал:
— Всем известно, что ты не только истинный марксист, но и реальное воплощение... Посему приятного вам аппетита. Заглядывайте, дорогой Фрэнк, я всегда рад вас видеть.
— Я — тоже. Благодарю. Ох, как вы ещё пожалеете об этом... — вздохнул Кинг.
Возможно... Если бы Костя не имел других забот. А то владелец стекольного завода Пьянков натравил свою стражу на представителей местного рабочего контроля. Произошла кровавая схватка. Хозяин спичечной фабрики Меркулов отказался признать любой контроль и передал предприятие в аренду японцам. Начальник торгового порта Ефремов вместе с главным бухгалтером скрыл многомиллионную кассу и все важнейшие документы. Пришлось их арестовать. В Гродеково снова подал голос недавно утихомиренный атаман Калмыков. Решали, чего ему теперь прилюдно всыпать: розг, нагаек или шомполов? А лихой атаман Гамов, захвативший Благовещенск, на предложение оставить город без лишних жертв, презрительно ответил: «Я ваших призрачных сил не боюсь. Я есть сила и власть в Амурской области!» Тут шомпола уже бесполезны. Пётр вместе с Антоновым собирали дополнительные силы для разгрома Гамова. Пока это не поздно. Ведь в Пекине Гучков, Путилов и Дербер решали с японскими, китайскими генералами план оккупации Сибири. Был принят японский вариант: Уссурийскую железную дорогу до Хабаровска станет контролировать Америка, Амурскую и Читинскую до Иркутска — Япония. Как не допустить этого хотя бы у себя или не пропустить самураев дальше? До ресторана ли в такой обстановке?
Глава XIII
Местная бульварная газетка «Владиво-ниппо» ликующе осведомила заинтересованных читателей: «Стрела уже на тетиве! Не пора ли спустить её?!» Это был явный намёк на скорую высадку десанта.
Костя совершенно не знал, как избавиться от роковой опасности. Когда помещение затихло, он с ломтём хлеба привычно занял подоконник в своём кабинете. Всего сотня туманных сажен отделяла смердящую эскадру от белого дома бывшего генерал-губернатора. Последняя апрельская изморозь выбелила крейсера, сделав их похожими на айсберги, которые течением случайно занесло в бухту Золотой Рог. Но отнюдь не случайно они постоянно увеличивались числом. Видимо, для полной ударной мощи союзников прибыла даже неказистая китайская канонерка.
Вконец уставшую душу тянуло домой — к жене и новорождённому сынишке. Да нельзя проворонить момент, когда зашевелится десант, опуская шлюпки. Между тем ночь постепенно затушёвывала суда, меняя их цвет. И они зачернели напротив, будто циклопические гробы с крестами вместо мачт. От невольной жути Костя поёжился, закрыв спину толстой бархатной портьерой с пушистыми кистями. Глаза уже слипались. Вдруг на пороге возник Ман, своей волосатостью похожий на Маркса. Он во вою мощь от радости гаркнул:
— Эх, зря ты не пошёл с нами! Честное слово! Там было так здорово!.. Какие роскошные блюда!.. Какие божественные вина!.. Первый раз в жизни отведал всё это! Благодать!.. А сам Фрэнк!.. Бесподобный человек; столько всего видел, столько всего знает!.. Заслушаешься! А главное — полностью на нашей стороне!..
Действительно, это был редкостный случай всем насладиться. Но стоит ли сожалеть о неведомом? Костю больше тронуло искреннее сочувствие Мана, хоть на время забывшего неприязнь, возникшую ещё при выборах в Исполком. В духе его заветной мечты оказал:
— Вот верный стимул быстрей совершить мировую революцию. Тогда весь пролетариат каждый день вместе с тобой будет обедать в «Версале».
— Да-а-а-а, это самый наглядный стимул... Самый мощнейший! Если весь пролетариат вот так накормить обедом, он запросто совершит любую революцию!