— Ну и ну, не взвод автоматчиков, а артель чеканщиков по металлу! — улыбнулся капитан и вернул ложку хозяину. — Не надо.
— Да возьмите же! — настаивал матрос. — Пригодится!
— Ты мне, Малеванчук, будто диск с патронами даришь!
— Патроны дать не могу, самому нужны. А ложку — пожалуйста, не жалко.
— Не надо, — решительно отказался Ковалев. И уже повернувшись к младшему лейтенанту Пыринову, сказал — Значит, мы с тобой договорились?
— Договорились, — ответил Пыринов.
Капитан перед решающим броском на финский гарнизон продолжал наблюдение за деревней, тщательно замаскировав выставленные дозоры. В который раз он и сам брал в руки бинокль и рассматривал вражеский берег, пытаясь установить точное местонахождение батареи и постов береговой охраны. Батарею на этот раз ему обнаружить не удалось — она не подавала никаких признаков жизни, а наблюдательная вышка, возвышающаяся на скалистом берегу у деревни, была пуста с самого утра. Видимо, финны пользовались ею не постоянно. Пленных тоже не было видно. И вообще — деревня словно притаилась, ждала их нападения. За все время наблюдения дозорные сумели рассмотреть только несколько автомашин, проследовавших через деревню в сторону Падан, и небольшую группу финских солдат.
Первый календарный день осени выдался теплым и солнечным. Целый день на небе не было ни облачка. Вражеские самолеты лишь один раз пролетели над островом, но это были тяжелые бомбардировщики, летели высоко на северо-восток, видимо бомбить тылы 26-й армии. Заслышав их приближающийся гул, Ковалев приказал всем укрыться в ельнике.
Озеро было спокойным, небольшая рябь поднималась на нем лишь тогда, когда дул легкий ветерок. Но к вечеру затих и он. И огромная чаша озера застыла, четко отражая в себе розовый закат солнца. Вокруг не было слышно ни звука, и установившаяся тишина лишь изредка нарушалась одиночными всплесками испуганной рыбы.
В одиннадцать часов вечера Ковалев собрал новых командиров групп, довел до них план действия во время операции, распределил бойцов и через десять минут приказал всем занять места в лодках и быть готовыми к отплытию.
— Товарищ капитан, — подошел к нему главстаршина Шевченко, — моряки просят разрешить им идти в морской форме.
Ковалев задумался.
— Разрешите, товарищ капитан! — стал уговаривать его и главстаршина Анатолий Иванов. — У нас такая традиция.
— В морской форме, говорите? Что же, можно и в морской, только плащ-палатки для маскировки взять с собой, — наконец решился он.
Матросы быстро побросали шинели, фуфайки, поснимали гимнастерки. У кого не было бушлатов, остались в одних тельняшках, у некоторых вместо пилоток вдруг появились бескозырки.
Только сейчас Ковалев с удивлением увидел, что больше половины в отряде — моряки. «Может, это и к лучшему», — подумал он. Затем махнул рукой: за мной. И первым зашагал к загубине, где были спрятаны в тростнике лодки.
Ковалев, по совету Афанасьева, выбрал не самый короткий маршрут к гарнизону, а взял левее, подальше от него, чтобы не быть обнаруженным. Он даже не допускал мысли, что их могут обнаружить — этого не должно случиться!
На счастье десантников, туман становился все гуще и гуще. А когда лодки пересекли середину озера и вражеский берег стал ближе, туман совсем загустел и более надежно спрятал их в своей пелене. Зато усилил звуки. Как ни старались гребцы не стучать веслами, у кого-нибудь из них нет-нет да и сорвется весло по воде. И тогда казалось, что этот нечаянный стук слышен далеко вокруг. На гребца осуждающе смотрели сидящие в лодке, и он, стушевавшись, начинал грести осторожнее.
В лодке с Ковалевым, которая шла впереди, сидели, пригнувшись к бортам, радисты Якушенков и Брюзгин, саперы Бренер, Сурков, Есин, Синичкин. На веслах был молодой матрос из второго батальона, которого капитан не знал: гребцов по лодкам распределял главстаршина Шевченко. Саперов Ковалев взял к себе, потому что они первыми должны были сойти на берег и проверить: не заминирован ли.
Берег приближался. Уже зачернела впереди стена соснового леса, вплотную подступавшего к воде. Капитан, все время смотревший вперед, обернулся: не растянулись ли лодки. Всех не было видно. Скрытые туманом, многие из них крались где-то позади, но большинство шли справа и слева, сразу же за лодкой Ковалева. Капитан перевел взгляд на притихших саперов. Их лица не выражали ничего — ни страха, ни напряжения. Единственное, пожалуй, чего они ждали — скорее ступить на твердую землю и приняться за свою опасную работу.