— Посмотри, что ты наделал, — прошептал карлик. — Пожар!
Отто по-прежнему не понимал, что гнома так расстроило.
— Зато мы спаслись. Поднимайся, пойдём под прикрытием пламени.
Но Флавий покачал головой.
— Никуда я с тобой не пойду. Пожар разгорится, погибнет много травы…
— Я спас нам жизни, — упрямо повторил Отто. — Человеческая жизнь — самое ценное, что есть на земле!
— Надо полагать, себя ты считаешь человеком? — поглаживая живот и морщась от боли, уточнил карлик. — Ступай. Я здесь останусь. Посижу.
— Вилы…
— Оставь их себе.
— Мортаны обойдут пламя, тебе несдобровать…
— Ты страшнее мортанов, кирзовая твоя душа. Я мог бы догадаться. То, как ты обошёлся с Сестрой… проваливай. Иди, человек! Спасай свою шкуру.
Отто оглянулся. Пламя, уже в полный рост, метра в два высотой, ушло от них метров на двадцать.
Он ещё раз взглянул на Флавия, пожал плечами и двинулся вслед за огнём.
Мортаны ждали его у самых камней.
Едва Отто, кашляя и чихая от дыма, переступил съёжившуюся от недостатка травы полоску пламени, как они плавно поднялись в воздух и двинулись ему навстречу. Только теперь Отто сумел их, как следует разглядеть.
Это были живые существа, обладающие плотью и, наверняка, внутренним строением. Сквозь прозрачную оболочку, покрытую редким, длинным волосом, пробивалось мощное ровное свечение, жёлто-оранжевого света. Из глубины их тел то и дело выплывали лилово-фиолетовые сгустки, которые сталкивались изнутри со стенкой, отскакивали от неё и растворялись обратно где-то в глубине. Твари ни на что не были похожи. Полная симметрия и полное отсутствие видимых органов чувств. Отто ни на мгновение не забывал, что такая штука играючи завалила вертолёт. Но раз у неё есть тело, значит, её можно ранить.
А что можно ранить — можно убить.
— Добрый вечер, господа, — сказал Отто.
Горный ручей, беззаботно играющий с камнями, шумел в каких-то пятнадцати шагах впереди, и даже отсюда, с этого расстояния, Отто ощущал его прохладу.
Ему нужно было пройти эти пятнадцать шагов.
Он поднял вилы, нацелил их на ближайшую тварь и сделал короткий шаг вперёд.
"У тебя есть прекрасная возможность опытным путём доказать справедливость теории инверсии хищник-жертва, — сказал он себе. — Закусай их до смерти, Отто. А те, кто уцелеет, умрут от разрыва сердца, при виде этого ужасного зрелища".
Он сделал ещё один шаг.
— Я — человек, — объявил он шарам. — Я уничтожаю всё, что вижу; всё, до чего могу дотянуться. Я уничтожил свою планету. Я уничтожу и вас. Этот пожар тоже моих рук дело.
Он не думал, что они понимают его. Просто надеялся, что гипноз человеческого голоса и плавные перетекающие движения дадут отсрочку ещё в несколько секунд, за которые он сумеет сделать два-три шага.
Каждый отвоёванный шаг приближал его к ручью. Если пробиться к камням, то можно будет занять более выгодное положение для обороны, по крайней мере, привалиться спиной к камню и не дать им напасть на себя с тыла. Здесь, на открытом пространстве, шансов уцелеть не было вовсе.
— Смерти я не боюсь. Конечно, погибать от уродов удовольствия мало, но уж будьте уверены, уцелевшим будет, что вспомнить… если, конечно, из вас кто-нибудь уцелеет.
Ещё шаг…
Ближайший шар сорвался с места и полетел к Отто: острые зубья с треском прорвали оранжевую кожу, раздался несильный хлопок, в воздухе разлилось зловоние.
Отто развернулся, выдернул вилы и сделал ещё один шаг.
Теперь он шёл боком, стараясь не выпускать из виду раненого противника.
Ничего ему не сделалось. Висит себе вместе со всеми и всё так же переливается лиловым с фиолетовым.
— Похоже на ничью, — сказал Отто, делая полшага вперёд. — Не нравитесь вы мне, парни. Чего не понимаю, того боюсь. Что боюсь, на то нападаю первым…
Он ни на мгновение не прекращал своего движения.
Центр тяжести его тела неумолимо перетекал от точки к точке в сторону ручья, даже когда ноги оставались неподвижными.
Ещё шаг.
Оглушительно заревев, Отто бросился на мортанов, преградивших ему дорогу. Ближайшая пара немедленно дёрнулась навстречу. Отто развернул вилы поперёк движения, и, держа их руками посередине, с силой ударил концами черенка в центры шаров. Вновь треск, вонь, и опять непонятно: нанёс он этим тварям хоть какой-то ущерб или нет?
Впрочем, какую-то пользу эти упражнения всё-таки принесли: судя по затраченным усилиям, мортаны весили килограмм двадцать, не больше.
"Как же эти штуки летают?"