— К дому Калима, — отвечаю я.
Он не уточняет, где это или как туда пройти. Просто из темноты выныривает перекрёсток, он поворачивает на нужную аллею, и дальше мы движемся в правильном направлении…
Едва они с Калимой привели меня в чувство, как я пополз к воде, залез в самое глубокое место, умылся, почистился и долго с наслаждением пил. Вода была невкусной, холодной, от неё ломило зубы и сжималось горло.
Может, всё-таки ангина?
Когда водные процедуры надоели, я самостоятельно подошёл к костру. В казане что-то булькало, Калима осторожно снимала накипь с варева; Василий в раздумьях знакомо щурился на огонь.
— Что ты о них думаешь? — неожиданно спросил он.
Я на мгновение замер, потом присел напротив него.
Между нами горел костёр. С меня текло, изо рта рвался пар, хорошо заметный в свете неяркого пламени. Но холода я не чувствовал.
— Добрые самаряне, — я усмехнулся. — Носятся среди звёзд, пытаясь совершить что-нибудь достойное. Совсем как люди…
— Я что-то пропустила? — спросила Калима.
— Да, — ответил Василий. — Твой муж беседовал с пришельцами со звёзд.
— Вот как? — она отвлеклась от котелка и заинтересовано повернулась ко мне. — И что они тебе сказали?
— Пожаловались на тупость партнёра по контакту, которому не удалось спасти свою цивилизацию от ледникового периода.
— Тогда почему они беседовали только с одним?
— Отчего же с одним, — я, наконец, почувствовал холод. — "Много званных, мало избранных". Попыток было минимум четырнадцать. Тринадцать умерли… верно, Василий?
— Слишком большая мощность информационного потока, — снизошёл до пояснений Василий. — Человек не выдерживает…
— Но вы же выдержали! — удивилась Калима.
— Потому что были голодны…
— Голодны?
— Именно, — подтвердил он. — Биохимия мозга. Снижение концентрации в крови питательных веществ делает нейронные связи клеток мозга более пластичными. При неограниченном росте информационного давления синапсы образуют новые схемы соединений, успевают среагировать, спасают себя и свою оболочку от разрушения и смерти.
— И только? — я был разочарован.
— Да, если не считать того, что новые соединения задействуют сто процентов серого вещества головного мозга и эти изменения необратимы.
Повисло молчание.
Я искал в себе проявление каких-то новых свойств и не находил их. Не было ничего такого, что заставило бы меня усомниться в том, что я — Отто Пельтц, доводивший своим разгильдяйством учителей и наставников до белого каления.
— А это важно? — робко подала голос Калима.
— Не настолько, чтобы кушать подгоревший ужин.
Калима тут же повернулась к захлёбывающемуся паром котелку.
— Важно, — вместо Василия ответил я. — Это многое объясняет. Мне даже кажется, что теперь все события начинают цепляться друг за друга, образуют единую цепь.
— Каша готова, — объявила Калима. — Только котелок сами снимайте, хоть что-то полезное за день сделаете.
Василий поднялся, чтобы помочь.
— Экспедиция отправилась искать шары, — мне не терпелось поделиться своими догадками. — Сами мортаны — это тоже экспедиция, только инопланетная. Прилетели к нам, чтобы предупредить о глобальной катастрофе. Ещё на подлёте к Земле, своими детекторами обнаружили что-то непонятное: Базу, древнюю, как мир, и неизвестно кем построенную. Любопытство взяло верх. Решили сперва разнюхать, что бы это значило: аборигены едва из пещер выбрались, а тут такое технологическое чудо. Пока разбирались что к чему, аборигены сами пошли на контакт. Но вот незадача: туземцы оказались невосприимчивыми к приёму информации. Только-только начнёшь подходить к сути вопроса, как они с копыт долой. Умирают. Среди местных поползли слухи о разговорчивых пришельцах, от общения с которыми погибают люди. Вот и наша экспедиция. Пришельцы довольны. Они надеются, что эти-то крепче будут. И на радостях устроили вечер вопросов и ответов. В итоге тринадцать трупов. Четырнадцатому повезло, по причине желудочных колик ему пришлось на несколько дней отказаться от пищи. Поэтому он выжил. Он принял информацию, переварил её, и, опираясь на новые знания, возомнил себя богом. Ну, как?
— Неплохо, — одобрил Василий. — А как ты объясняешь клонирование, телепатию и бессмертие?
— Очень просто, — сказал я. — Пришельцы — народ совестливый. Как увидели, к чему их чрезмерная общительность привела, — оживили покойников и отпустили их с миром. Вот только что-то не сработало. Двойникам смерть краше земной жизни показалась. Вот они и отравились.