25 ноября 1919 год с бухты несло холодом и туманом. Солнце сверкало над Сапун–горою, не принося тепла. В порту города спокойно стояли под американскими, британскими, итальянскими и французскими флагами военные корабли Антанты, где лишь изредка отбивали морские склянки, да побрякивали ружьями при смене караула на кораблях. Праздно–шатающаяся публика и военные матросы, которые перетаскивали уголь в мешках, а так же иной товар, наполняли пирс. Огромные стаи чаек с шумом и гамом кружились над портом в ослепительно сверкающем солнечном небе. С моря слышался гул прибоя.
— Что‑то грустная картина кругом, где же российские корабли? Кругом иностранные флаги, — заметил спецназовец Пуля.
— Это не удивительно, — сплюнул в морские волны Грач. — Пока красные и белые дрались на фронтах, иностранные армии захватили самое вкусненькое, но через три–четыре месяца они покинут Севастополь, и только Белая Армия здесь будет хозяйничать.
— Пожалуй им уже ни чего не останется, все уже разрушено и разграблено.
— Конечно, Антанта ни когда не верила по большому счету в то, что Белое движение победит…
— Братва, — по простому обратился офицер спецназа Пуля к отряду. — К сожалению, мы временно потеряли по ходу следования через территорию России нашего опытного командира Георга.
— Надеюсь, что он нас догонит, — чуть всхлипнула Луна, в который раз вспоминая этого сильного, мужественного парня и решительного офицера. — Ведь он сказал, что срок отплытия самое позднее 30 ноября.
— Правильно понимаешь, Луна, допустим все идет по плану, тогда, что бы сделал Георг в такой ситуации, в которой мы оказались? — спросил Крак, запустив в работу свое метаматематическое мышление. — Давайте парни и девчонки подумаем хорошо!
Снова в отряде повисла тишина и лишь морской прибой нарушал тишину, да неугомонные чайки крикливо носились над головами. Минут через десять на рейде раздался гудок и в порт стал заходить большой корабль с бело–зелено–красным флагом.
— Смотри да же итальянцы здесь, как у себя дома, — подметил Стаб и в размышлениях снова опустил голову.
— А ведь, накануне 1–й мировой войны Черноморский флот имел до 400 боевых, вспомогательных и транспортных судов, — воскликнул историк, археолог, этнограф, лингвист и штатный боец отряда Грач. — А сейчас тут итальянцы плавают.
— Итальянцы, говоришь? — переспросил Уник и почесал щеку, поросшую густой светлой щетиной. — В Италию и собирался уплыть Георг…
— Правильно, а оттуда из Палермо в Америку, — попытался развить мысль Пуля.
— Да, мальчики, без билетов не сажают, и если вообще посадят на военный корабль, — подхватила свои белые волосы Жара и закрутила много раз в хвост за затылком.
— Это верно, без билетов не посадят, — согласилась Луна и в ее серо–голубых глазах застыл вопрос и отразилось такое же чистое и голубое море. — Для этого нам ФСБ не подготовило ни каких инструкций?
— Нет, Луна, для этого ФСБ нас лично подготовило, чтобы не кормить нас по утрам манной кашкой и кофе не приносить в постель, — спокойно отозвался Кик, который первый раз шевельнулся, лежа на круглой и отшлифованной гальке, и перестал смотреть на небо.
— Спасибо, тебе Кик, от тебя вечно услышишь, что‑нибудь отрезвляющее.
Кик не ответил и вдруг прыгнул как пружина, перевернувшись в воздухе, а затем словно акробат начал делать сальто каскадом, раз за разом улетая все дальше от отряда. Потом, он развернулся и раскачивая маятник начал совершать прыжки в боковой плоскости, постоянно меняя расположения тела в различных плоскостях, имитируя уход от пулевых попаданий.
— Класс, всегда мечтал так научиться, но…, — вздохнул Уник и размял руки. — Но так, умеют делать только единицы, и вот один из них перед вами — лейтенант ФСБ Кик.
— Ну это может делать любой акробат, — усмехнулась Луна.
— Любой?! — переспросил Уник и взял горсть камней, а затем начал быстро бросать их в Кика, но тот словно непредсказуемая пружина стал в прыжках уходить от летящей в него гальки…
— Мальчики, вы как всегда молодцы, но рада буду на все это взглянуть, когда мы решим наш вопрос, — строго сказала Луна, нахмурив лоб. — Кик, а без этого у тебя мышление не работает?
— Луна, мозги от тряски в поезде слежались, нужно было дать им встряску.
Кик подошел вплотную к Луне и заглянул ей в глаза. — Сероглазые женщины опасны, как зыбучие пески, — тихо сказал он, а молодая девушка, вдруг почувствовала, что у нее, что‑то шевельнулось под сердцем, а затем томно расползлось по телу.
— Подойди ко мне вечером, мы обсудим это, — также спокойно и с ледяным взглядом сообщила она. — Только не забудь бокал шампанского, шоколад и клубнику…