Григория Семенова закрыли в маленький чулан в амбаре, куда не пробивался свет и было тихо как в преисподней. Не долго думая, оперативник свернулся поудобней на колючем жнивье, что осталось от скошенных колосьев, и сразу крепко, по молодецкому быстро уснул.
9 ноября 1919 года, город Орел.
Ранний телефонный звонок разбудил комиссара Зурича в служебном общежитии Губсовнаркома.
— Говорите, ВЧК — Зурич на проводе!
— Товарищ, комиссар, это замначальника милиции Осипенко. В городе опять погромы начинаются. Слух, кто‑то распустил, что скоро белые город возьмут и красных будут вешать на фонарных столбах.
— Слушай, Осипенко, внимательно! Гони в типографию, пусть распечатают листовки, а в них Приказ: «Всех паникеров, саботажников арестовывать и сопровождать в следственный изолятор… Всех грабителей, пойманных на месте преступления, расстреливать на месте!»
— Есть, товарищ Зурич… Что‑нибудь еще?
— Пусть напишут в листовках, что Советская власть пришла навсегда, а Красная армия непобедима. Понял?
Бросив трубку, Зурич связался со своим помощником и приказал всем сотрудником ВЧК собраться в Губернском Доме в 9 часов утра.
Утро наступило ясное и первые лучи солнца заискрились в легкой зыби реки Орлик, притоке реки Оки, разделяющей город на две части. На колокольне церкви Михаила Архангела зазвонили колокола, а затем дальше подхватили колокольный перезвон на Богоявленском Соборе.
Автомобиль, на котором ехал комиссар Зурич, трясло на разбитой мостовой. Иногда перед ним, словно тени пробегали люди, занятые своими делами, а кто и праздно шатаясь в поисках того, что могли сейчас давать бесплатно Советы или в поисках, того что не уберегла или не охраняла эта новая власть. Иногда комиссар доставал наган и грозил мужикам, которые кидались врассыпную, а то и просто корчили удивленные рожи комиссару.
В зале заседаний в Губернском доме, где когда‑то заседало Земство и проходили Земские съезды, начали стягиваться чекисты Орловского ВЧК. Многие из них были на лошадях и при револьверах в кобурах. Кожаные куртки украшали красные нарукавные повязки и красные банты на груди или на головных уборах.
Зурич знал многих из них, но были и те, кто вступил в ВЧК недавно и не успел хоть как‑то себя проявить или стать узнаваемым для начальства.
— Здравствуйте, товарищи чекисты. Вы знаете, что происходит в городе: враги Советской власти и контра грабят магазины и лавки. Преступные элементы, пользуясь всеобщей паникой, совершают преступления. В этой ситуации, товарищи чекисты, мы должны…
Комиссар прервал свою речь и, словно чутье ему подсказало, что что‑то случилось. Он обернулся к большой мраморной лестнице и встретился взглядом с тремя высокими и неподвижными военными с револьверами на боку. Они молчали, но весь их вид говорил, что они здесь не просто так. Запыленные кожаные куртки и мотоциклетные очки были на них, и стало ясно, что они приехали сюда издалека.
— Товарищи, вы собственно к кому?
— Здравствуйте, я заместитель начальника Особого отдела ВЧК Артур Артузов, а это товарищи оперативники из Особого отдела ВЧК, — представился усталого вида незнакомец и сделал несколько шагов к столу, за которым заседали орловские чекисты. — Вот письменный приказ, гражданин Зурич, не могли бы вы прочитать его всем.
— Да, конечно, товарищи, — решительно он взял документ с гербовой печатью и подписями руководителей ВЧК. — Итак, товарищи, зачитываю: Приказ — Особому Отделу ВЧК произвести арест бывшего Председателя Орловского губернского отдела ВЧК Зурича Валерьяна Львовича. Провести дознание среди других сотрудников Орловского губернского отдела ВЧК на предмет пособничества хищениям народных ценностей. Арестованных и подозреваемых немедленно доставить в Следственную комиссию ВЧК г. Москвы. В случае сопротивления или саботажа — виновных лиц расстреливать на месте.
Голос бывшего комиссара Зурича дрогнул и он осторожно вынул револьвер и положил его на стол. Опустив голову, когда‑то решительный и волевой чекист вдруг увидел жизнь наоборот, жизнь, которая неминуема должна была привести к кирпичной стенке, с множествами выбоин и засевших в ней пуль. Ему не чего было сказать в свое оправдание, и он не мог вернуть обратно утерянные драгоценности, предназначенные голодающей и нищей России.
Раздался телефонный звонок и орловские чекисты невольно вздрогнули, не решаясь ответить на звонок. Сделав несколько неторопливых шагов к большому черному аппарату, московский чекист Артузов, поднял трубку: — Говорите. Кто на проводе? Военком Звонарев, тогда слушайте: Председатель губернского отдела ВЧК Зурич арестован… Кто его арестовал? Я — замначальника Особого отдела ВЧК Артур Артузов…