Тут же находились совершенные электронные микроскопы и другие исследовательские приборы, предназначенные для проведения детальных научных исследований и вычислений. В стеклянных шкафах находились всевозможные реактивы, назначение которых было известно представительнице прекрасного пола микробиологу Жаре. Она, что‑то с интересом рассматривала под сильнейшим электронным микроскопом.
— Жара, что ты там увидела, занимательного, — окликнул ее представитель мужской половины научной группы Грач. — Мы тут с Краком залезли сейчас по Интернету в одну интересную научную секретную библиотеку одного общества, ни больше ни меньше оно связано с иностранной разведкой, хотя зарегистрированы на каких‑то малоизвестных островах во Французской Полинезии.
— Грач, тебе не лень было учить этот мертвый французский?
— Жара, потом ты мне расскажешь — почему ты французский отнесла к мертвым языкам, но все, что здесь написано на английском. Американцы страшно бояться учить французский, хотя летать на рождество предпочитают в Париж.
— Ну, так что вы там откопали необычного, что посмели нас отвлекать? — отозвалась Луна. — Я вот тут, тоже неплохо потрудилась нашла геофизические аномалии в Орловской области.
— Ладно, Луна, потом расскажешь, видишь мальчикам нужно покаяться в своих хакерских подвигах, — усмехнулась Жара и нежным и плаксивым голосом взмолилась: — Ну хоть бы кто кофейку сделал мне, а то от этой снежной метели у меня голова косяком идет!
— За кофе пожалуйста идите в отряд «Альфа». Там бесплатно вам нальют и голову оторвут, — скаламбурил Крак, который внимательно вглядывался на экран монитора, и что‑то иногда быстро печатал слепым методом.
— Крак, что вы там откапали? — Луна решила проверить свои подозрения.
— Так вот, мои дорогие… Этот временной коридор, ради которого мы сюда приехали, был уже вычислен математически на территории нашей многострадальной России лет пять тому назад. И хотя точно не называется Орловская область и деревня Челуга, но широта и долгота совпадают…
— Можно с твердостью сказать, что господа «Америкосы» знали про эту дырку в материи. Но вот знали ли они про временной проход в 1919–ый год? — рассуждал Грач. — Если наверху узнают об этом, то покой могут потерять надолго…
— Это почему? — оторвалась от своих исследований Жара, ей еще трудно было понять, что не все события подпадают под научные критерии и понятия. Есть еще вещи, которыми занимаются иностранные разведки, и в их задачи может входить не только похищение научных данных, но и привнесение вреда в процессы влияющие на человеческое существование тех или иных стран. На ее вопрос ни кто не ответил, и Жара начала заметно нервничать, как любая женская консервативная персона, отвечающая за сохранение и продолжение рода на Земле. — Что вы притихли хакеры и кракеры, М–м?
— Извини, Жара, пока наш компьютерный гений Крак задумался, а я пробивал историю Америки, — Грач почесал затылок, что‑то вытаскивая из памяти. — Я вот подумал, повспоминал… И нахожу, что именно в 1919 году в истории Америки произошло несколько странных событий.
— Допустим, — не утерпела и была вовлечена в разговор Луна. — Некоторые обстоятельства в истории Америки вам покажутся странными именно в этот год. Но, что вам может дать основания считать, что кто‑то повлиял на эти события из нашего времени, воспользовавшись дыркой в материи Земли.
— Да, господа ученые, об этом страшно подумать, но это можно предположить… И мы не можем оставить это без внимания и не доложить руководству ФСБ, или тем лицам, кто нас курирует, — подытожил Грач. — Трудно это будет доложить и по простому объяснить полковнику Рудневу, но мы не имеем права скрывать это.
— Если некто вмешался в историю Америки именно в этот год, то мы можем ожидать такое же вмешательство и в историю Советской республики, — не останавливаясь, молниеносно печатая на клавиатуре, согласился Крак. — Хорошо, если они не успели еще ни чего изменить в нашей истории!
— Ой, мальчишки уже страшно поздно, давайте спать, — заволновалась Жара, она боялась представить, что в этот вечер ее коллеги поставят такой серьезный вопрос перед руководством. Долгие разговоры отнимут полночи, и это сломает весь завтрашний день.
Сильный ветер в этот ноябрьский вечер, словно попробовал испытать походный лагерь универсального спецназа ФСБ на прочность. Вихревые ледяные порывы влетали под брезентовые палатки и заносили мелким снег кровати и ящики с оборудованием. Полковник Руднев взволнованно ходил по своей палатке и о чем‑то нервно и сосредоточенно думал. Ему вдруг вспомнилась операция «Бейрут» в 80–х годах, тогда он был одним из участников контрразведывательной операции по освобождению из плена российских официальных лиц, работающих в российском посольстве в Бейруте. Заложники были захваченных исламскими экстремистами. В те дни, для освобождения российских граждан, среди которых было и два сотрудника КГБ, были брошены самые опытные контрразведчики, для которых понятие день и ночь стерлись. Сотрудники советских спецслужб работали на острие ножа, применяя в своей работе различные инструменты их навыков, от физического уничтожения террористов и давления на официальных лиц, до использования штурмовой группы по захвату здания с целью освобождения российских заложников. Мировая пресса в те дни вместе с критикой КГБ, отмечала, что задача была выполнена в кротчайшие сроки, что было беспрецедентно в противостоянии вооруженным бандам исламских экстремистов.