— Какими соображениями могут быть оправданы подобные жертвы среди мирного населения?
— Для вас это мирное население. Для нас — никто. Чужая вера, враждебный нам образ жизни. Враг, который подлежит уничтожению, кроме детей младше пяти лет и стариков, которые не могут рожать детей, но могут еще работать. — Слова текли без задержки, как будто отрепетированная не раз речь.
— Как по-писаному шпарит, мерзавец, — хмыкнул Влад.
— При психосканировании легко выплывают на поверхность глубинные подсознательные маркеры. Они — следствие социального зомбирования. Тут и религиозные, и бытовые постулаты, и неписаные законы племени, в общем, тот самый пресс, которым с детства у человека подавляется личность и трансформируются морально-нравственные оценки. Он не принял эти истины на веру после долгих размышлений о смысле жизни. Они вбиты в него гвоздями, — пояснил Эскулап.
— Понятно, — кивнул Влад.
— Особенно мощные маркеры оставляет идеология мусульманского фундаментализма, будто специально созданная для зомбирования. Анзоров может блистать в обществе, разъезжать на лимузине по московским политическим бомондам, читать Бебеля и Бабеля, но в подсознании стоят флажки. В этом заключается мощь глобальных идеологических движений. И дело не только в мозге человека. Тут сказываются еще совершенно неизученные связи в биоинформационном поле.
— Все слишком мудрено, — усмехнулся Влад. — Нам нужно немного. Чтобы этот подонок еще поработал на нас.
— Тогда продолжаем обработку…
Эскулап снова взялся за подопытного. На этот раз в ход пошла «медуза» — металлический колпак со щупальцами проводов, отходящих к жестяному ящику и компьютеру.
Еще через полчаса Анзоров был готов к новому этапу.
— Экстренная связь с Рамазаном, — нагнулся над ним Влад. Сейчас депутат смотрел на него выпучив глаза, и глаза эти были стеклянные. — Есть канал?
— Есть.
— Ты вызовешь его…
— Я не могу.
— Это надо для проведения священной акции возмездия, — мягко произнес Эскулап, касаясь плеча пленного. — Это очень важно. Ты сделаешь это.
— Сделаю…
Влад протянул депутату его же мобильник.
Депутат нащелкал номер экстренной связи с Рамазаном Даудовым. И назначил срочную встречу. Дал отбой и произнес:
— Я все сделал.
— Молодец. — Влад повернулся к Эскулапу. — Нужно привести депутата в транспортабельное и послушное состояние.
— Нужно, значит, приведем, — кивнул Эскулап, разглядывая подопытного, удовлетворенно, как скульптор, которому осталось совсем немного, чтобы довести свое творение до конечного товарного вида.
С последней частью работы он справился за полчаса.
— А теперь поехали. — Влад положил руку на плечо Анзорова, которого освободили от датчиков и зажимов.
Депутат был готов ехать куда угодно…
Удара не последовало.
Бугай пристроился в кабинке. Но пробыл там недолго.
Бруевич мысленно перекрестился. У него было такое ощущение, что его только что похоронили, а потом выкопали еще живым. Сердце ухало. В висках пульсировала кровь…
«Надо же быть таким дураком! — обругал он себя. — Что теперь, бояться каждого встречного?! Ничего не произошло! Это глюки! Коль со стенок лезут руки, не пугайтесь — это глюки… Глюки… Глюки… Глюки?»
Вдруг на Бруевича снизошло какое-то вселенское спокойствие. И вместе с ним ясное понимание ситуации. Он совершенно определенно понял, что никаких глюков не было. Ситуация вот она, на ладони!
За ним шли… Точно шли… За ним наблюдали еще от дома Ромы. Пока его решили не трогать. Во всяком случае здесь. А вот что будет дальше? Тут воображение подсовывало картинки одну другой краше. В вагон заходят люди. «Пойдем, парнишка, прогуляемся!» Выкидывают на ходу. И бесчувственное тело летит со скоростью шестьдесят километров в час на насыпь. «Пройдемте с нами… Не беспокойтесь, граждане, мы милиция, задерживаем опасного преступника!» Возможен и такой вариант. Могут его взять у вокзала. Могут в той же электричке. Случайная машина вполне способна переехать зазевавшегося гражданина. Равно как и случайный кирпич не против спланировать ему на голову. С ним могут сделать все — похитить, убить, бросить на съедение крокодилам. Могут начать игру… Все возможно. Одного только не может быть — чтобы все это оказалось плодом фантазии.
Следующий вопрос — что теперь делать?