— В месяц? — удивился крепыш в светлой майке с туго очерченными мышцами.
— А ты думал — в день? — насмешливо переспросил третьекурсник и продолжил рассказ: — В РКПУ занимается серьезно только тот, кто очень хочет. Спецкласс рукопашного боя есть, оборудован неплохо, но время и желание заниматься не у многих. Вот поступите в училище, потом поймете. На первом курсе тебя так замучат, что не до карате будет. Хотя фанатики у нас в роте были и на первом курсе. Подъем в шесть утра, а они договорились с лейтенантом по физподготовке. И каждый день в пять утра уже в спецклассе работают, а в шесть утра — на общей ротной зарядке. Ну, ротный наш поглядел на это сумасшествие и в конце концов разрешил им заниматься в спецклассе без общей зарядки. А потом они стали и вечером вырываться для рукопашного боя — до ужина, в личное время. К примеру, в роте кино смотрят, на гитаре бренчат, а эти чудаки-энтузиасты перед зеркалами движения отрабатывают…
— Ну а стреляете тоже мало? — опять влез чернявый.
— В «Рязани» вообще не стреляем. Вот как попадешь в учебный центр, это километров пятьдесят отсюда, там настреляешься досыта и днем, и ночью, и зимой, и летом. Насчет патронов, так в РКПУ их не жалеют, особенно перед ГОСами.
— Какими ГОСами? — спросил крепыш.
— Перед государственными выпускными экзаменами. День и ночь палят выпускники на огневом комплексе. А здесь, в «Рязани», разбирай «железо» сколько хочешь и собирай. Изучай хоть до потери пульса.
— Какое «железо»? — опять спросил чернявый паренек.
— Оружие. Ну, я вот что еще сказать, мужики, хочу. Времени тут совсем ни на что не хватает. Смотрите сами. Студент на «гражданке» учится на инженера в институте пять лет. Курсант в РКПУ тоже получает диплом инженера, но за четыре года. Плюс получает звание офицера ВДВ. Но он же получает «лейтенанта» не за красивые глаза, а за сдачу экзаменов по тактике, огневой подготовке, воздушно-десантной подготовке, топографии, минно-подрывному делу. Теперь еще отнимай время у курсанта на наряды, караулы, учения, прыжки, всякие там сельхозработы и прочее. Поняли? Где же взять на все время? Не считая отдыха, спорта и девушек с вином, — третьекурсник лукаво улыбнулся.
— И как же вы тут успеваете учиться? — не выдержав, спросил Саня.
— Да просто все. Забиваешь… на кое-что и живется легче. Кое-что — это в основном гражданские науки: высшая математика, теормех, сопромат — их тут море. Так что выбор невелик: или закончить на тройки и с красной мордой, или на «отлично» с красным дипломом, но уже с синей мордой.
Абитуриенты, сидевшие вокруг курсанта, громко засмеялись. Особенно хохотал высокий худой парень, одетый во все импортное: джинсовые брюки и куртку, кроссовки типа «мейд ин…». Выглядел он старше своих сверстников. Когда наконец все отсмеялись, он спросил курсанта:
— А как тут с увольнениями, с отпуском?
Третьекурсник улыбнулся и поднял вверх указательный палец:
— Вот главный, можно сказать, коренной, курсантский, вопрос. Слышь, мужики, дайте-ка «Пшеничную».
Несколько человек протянули ему сигареты с фильтром — «Пшеничные». Прикурив, курсант глубоко затянулся и ответил прямо:
— Губы не раскатывайте. Особенно на первом курсе. Конечно, если не будет «залетов», двоек, то, может, и будете попадать в увольнения.
— И выгнать могут? — спросил кто-то сзади.
— В семь секунд. За учебу, правда, не слышал, чтобы выгоняли. Все-таки, парни, как ни крути, а конкурс тут большой. А так вообще-то за драку могут выгнать. За хорошую, конечно, драку. Может, кто слышал про сражение на площади Ленина города Рязани, когда наши дрались с курсантами Высшей милицейской школы? Тогда несколько человек сразу выгнали. С третьего курса. Даже «Голос Америки» передавал. Большая драка была, человек двести с обеих сторон. Да еще, бывает, парни сами уходят, чаще с первого курса. Кому разонравится, кто свободу очень любит. Потом, кто в институт, кто куда, в общем. Бывает, списывают по здоровью. Но это тоже редко. Правда, тут до вас, еще в мае, трое курсантов с нашей роты разбились насмерть.
— Как, парашюты не раскрылись? — спросил высокий в джинсах.
— Да нет, — помрачнел курсант, вспоминая трагический случай, — парашюты раскрылись. Солнце светит, ветра нет, штиль почти. А уже на самой земле их как начал смерч таскать, или как там его назвать. Ты же с раскрытым парашютом, как с парусом. «Газ-66» на скорости восемьдесят кэмэ за ними гнался, не догнал. Так их разбило, что опознавали по военным билетам.
Курсант замолчал, молчали и ребята. Третьекурсник поглядел на часы. Встал.