— Зачем, здесь и так все было ясно. Только наркоту забрали. Нам Чанышева сама показала, где у нее что припрятано.
Майор посмотрел на него неодобрительно, хотя и знал, что обыск производится далеко не всегда. Сам он к обыскам имел почти садистское пристрастие: нравился, видимо, ему вид разбросанных и перевернутых предметов; и однажды умудрился провести обыск даже у меня. Тогда мы и познакомились.
— Кстати, а почему в материалах нет протокола допроса соседки с четвертого этажа? — спросил я.
— Я сам пару раз к ней заходил, только оба раза никого дома не было. Откуда я могу знать — где она. Может, она и не живет здесь?
Может, у детей, за внуками ухаживает? Может, у нее домик в деревне...
— То есть ты хочешь сказать, что ее не допрашивали?
Кудрявцев мотнул головой так, что мне показалось — он отмахнулся от меня лысиной.
— Никто ее не допрашивал.
— Сержант, — попросил я. — Пригласи сюда соседку с четвертого этажа.
— А что такое? — коротко и настороженно спросил злой Лоскутков. Он уже понял, что следствия вообще никакого не было. Так, отписали бумажки и посчитали, что отчитались.
А моей педантичности мент верил. Только всегда подозревал, что я не все ему говорю.
— Я с ней сегодня беседовал. Женщина говорит, что ее уже допрашивали. Приходили из милиции.
— Еще не легче, — вздохнул опер и потер ладошкой раннюю, не по уму, лысину. — Может быть, Свиридов — наш следак? Так он бы протокол к делу подшил. А больше вообще некому. Она не врет?
Я ничего не ответил.
Сержант привел соседку, и Лоскутков ушел с ней на кухню, где можно было бы присесть, не боясь стереть чужие отпечатки пальцев.
Я пока зашел в другую комнату посмотреть, что там и как. Здесь в первую очередь привлек мое внимание компьютер. С него почему-то был снят кожух. Я в компьютерах не великий знаток — уровень примитивного пользователя, но даже мне показалось, что что-то здесь не так стоит, как оставил бы рачительный хозяин. А хозяин был рачительный и технику свою уважающий — об этом красноречиво говорила книжная полка со множеством книг и особенно журналов на компьютерную тему.
Приехала следственная бригада горотдела.
Лоскутков дал распоряжения. Ему самому было некогда здесь торчать — в городе проводилось какое-то мероприятие по поимке Лешего.
— А ты со мной поедешь, — сказал майор мне.
— В качестве арестованного?
— Сможешь фоторобот сделать?
— Попробую. Если ваши компьютеры не такие, как местный, — я кивнул на вторую комнату. Майор заглянул в распахнутую дверь, минуту рассматривал письменный стол и стоящее на нем электронное оборудование, потом что-то тихо сказал приехавшему следователю.
Тот тоже заглянул в дверь и кивнул Лоскуткову.
Мы спустились по лестнице, чтобы не ждать лифта. Рядом с моей машиной стоял старенький, маленький, серенький, словно грязный, “БМВ-320”. Два человека смотрели на меня, когда я открывал дверцы своей “развалюхи”. Лица у парней были незнакомые. А я высматривал того, кто прошел мимо меня по лестнице.
Чуть в стороне, даже не заехав на стоянку, остановился черный “Мерседес-280”. Оттуда тоже кто-то смотрел, но сквозь тонированные стекла различим был только водитель, да и то — недостаточно ясно.
Знаю за собой дурацкую привычку. Теперь буду в трамвае ехать и глазеть по сторонам в поисках симпатичного лица своего лестничного собеседника.
Но номера машин я все же “сфотографировал” в памяти. Что им надо у этого подъезда?
Вроде бы никто не входил. Двери не хлопали.
Подъезд становится популярным?
3
Почти час у меня ушел на составление фоторобота, и, как оказалось, потратил я это время только ради своего удовольствия. Дважды в компьютерный отдел заглядывал майор Лоскутков, смотрел варианты, а я продолжал щелкать клавишей “мыши”, перебирая варианты носа, бровей, глаз, разреза рта и очертаний подбородка. Память меня не подвела.
Я “сфотографировал” парня. Но оказалось, что воспроизвести оригинал гораздо труднее, чем это бывает в детективных фильмах. Было похоже, но все-таки что-то не так выходило.
Скорее всего, меня просто смущало схематичное изображение, к которому я не привык.
Лоскутков заглянул в третий раз, постоял за спинкой моего стула, что-то нечленораздельно промычал, солидно похмыкал и отвел одного из компьютерщиков к другому монитору. Они начали там колдовать. А Лоскутков бормотать так и не переставал.
— Майор, посмотри-ка, — через пару минут он позвал меня. — Это не он?
Я подошел.
— Он. Точно. Твой друг?
— Это Паша Гальцев. Квартирный вор.
— Во всероссийском розыске. Мы уже год как желаем с ним плотно побеседовать. Парень очень хладнокровный и с головой дружит. Откроет любой замок ногтем. Тебе бы тоже надо иногда просматривать наши ориентировки, — рысьи глаза майора обдают меня жутковатым холодом, когда он высказывает желание сделать из меня нештатного сотрудника ментовки. — Кстати, Паша работает всегда только по наводке и в случайную квартиру, где взять нечего, не пойдет. Как думаешь, что ему там было надо?
— Деньги?
— Деньги из квартиры изъяли сразу же.
Много. Не бедно они жили. Хотя по мебели этого не скажешь.
— Проверь еще номера машин, — попросил я лейтенанта-компьютерщика и продиктовал ему номера “БМВ” и “Мерседеса”, которые видел у подъезда. Потом только повернулся к Лоскуткову. — Надо сначала выяснить, чем вообще занимался убитый. Большую часть рабочего дня он проводил дома. Если отлучался куда-то, его увозили и привозили на престижных иномарках.
Лейтенант включил принтер. Минута жужжания — и я получил в руки листок с распечаткой всех данных на интересующий меня транспорт.