Поначалу меня смущал тот факт, что я сбегаю от Михаила за его же деньги, а потом я поняла одну простую истину — я эти деньги заработала. Заработала, черт возьми.
Иришка трудится водителем на Пермской фабрике по производству шарикового пластилина. Как раз сегодня она поедет по маршруту Пермь — Краснодар. Только двинется она не прямо по назначению, а зарулит в местный супермаркет якобы для передачи забытых накладных. Там-то она меня и подхватит. А чтобы Михаил не понял, что меня забрали из супермаркета, я еще вчера купила за наличку продукты, которые будут в сегодняшнем чеке. Сейчас разложу их в холодильнике, и мой благоверный подумает, что из магазина я вернулась домой вполне благополучно. Вернулась и… растворилась в воздухе.
Ничего из своих вещей я не возьму. Только сумочку. Туда влезут разве что пара трусиков и немного косметики. Буду начинать новую жизнь налегке.
Удачи мне! Удачи, да побольше!
Часть 2. Охота
Глава 17. В темном кузове
Тот же день:
Вторник, 9 марта 2021
11:00
Аля
Машина мерно движется вперед. Я лежу в кузове на полу на тоненьком матраце между коробками с шариковым пластилином. Невольно вспоминаются слова подруги:
— Это новая высокотехнологичная разработка. Кругляшки мягкой, липкой субстанции безумно приятно мять в руках. Из них получаются самые разные игрушки. Шарики можно есть, размазывать по коже, они гипоалергенны…
Иришка может часами перечислять все прелести этого товара. На фабрике, где она работает, каждому служащему выдали по толстой книжке «Все о шариковом пластилине», а потом еще экзамен устроили и депремировали тех, кто плохо сдал. Так что о разноцветных липких шариках она знает все.
Эта девчонка вообще кладезь самых разных знаний и умений. Казалось бы, водить грузовик — совсем не женская работа, но подруга так виртуозно с ним управляется, как не каждому мужику под силу.
Мы с ней познакомились около года назад прямо возле супермаркета, куда я обычно ходила за продуктами. Она сидела на лавочке, рыдала почти навзрыд и одновременно дожевывала гамбургер. Эта картина настолько меня поразила, что я невольно остановилась. Предложила ей платок. Обычный такой белый хлопчатобумажный платок с монограммой, какие любит Михаил. Я тоже всегда ношу такой в сумочке. Ирина почему-то так удивилась, словно я ей какую-то диковинку предложила, а не обычный кусок ткани с вышивкой.
Она меня поблагодарила. Искренне так, от души. После мы разговорились.
Оказалось, ее бросил бойфренд. Ладно бы просто бросил, так еще и кредит, взятый для него Ириной, платить отказался, о чем и сообщил ей по смс. Даже позвонить не удосужился.
— Вот урод! — возмутилась я.
Ира тогда завистливо на меня посмотрела и сказала:
— С тобой, небось, так никогда не поступали! Ты красивая и ухоженная… Сразу видно, тебе моих проблем не понять…
А я возьми да вывали совершенно незнакомому человеку, какие у меня проблемы.
С тех пор мы с ней пересекались примерно раз в неделю. Обедали в единственном кафе близ нашей деревеньки. Я куда-то далеко и надолго отлучаться не могла. Но вот выделить днем час — другой, пока Михаил на своей любимой фабрике, это запросто и с удовольствием.
Если бы Михаил хоть раз увидел Ирину, она бы ему точно не понравилась. Она воплощала все то, что ему не нравилось в женщинах: была не слишком аккуратной, носила короткую стрижку, кроме того одевалась преимущественно в рваные джинсы, майки, свитера и куртки цветов из разряда «вырви глаз». Еще она была остра на язычок, не в меру откровенна. Окажись они с моим мужем в одной комнате, съели бы друг друга как пираньи, и было бы им вкусно.
— Алька, ну ты горазда молчать… Я б не выдержала, честно! Только он мне что-нибудь прикажи, послала бы его к такой-то бабушке!
Я на эти ее выступления только морщилась. Представляла, что бы мне Михаил на такое сказал. Орал бы минимум полчаса.
Стадию попыток поговорить с супругом я прошла еще в первый год нашей жизни. И так и эдак подходила к нему со своими просьбами, а внутри меня все сжималось от страха, что откажет, и он отказывал без каких-либо видимых сожалений. Не соглашался ни на что, что хоть немного его ущемляло бы. Просить Михаила о том, что он сам не готов дать — все равно, что клянчить милостыню у Скруджа Макдака.
Еще мы с Иришкой часто болтали по телефону, строили несбыточные планы, как переберемся в теплое местечко — я подальше от своего тирана, а она от родителей, которые ей почти каждый день выносят мозг. Она со мной поделится — ей легче, я ей расскажу про свои дела — мне тоже хорошо. Встретились два одиночества.