Анжела аккуратно подколола в папку последний из сделанных отчётов и разогнула натруженную спину. Страдалица тут же отозвалась болью в затёкших мышцах. За окном офиса стремительно наступал осенний вечер. За мышиной вознёй с бумажками день пролетел совершенно незаметно.
Агнесса рассыпалась в благодарностях, передала ставшей подругой девушке подборку великолепных фотографий в качестве вознаграждения и выписала денежную премию за хлопоты. Предложила подвести до отеля, но не пришлось: Ден на этот раз вернулся как раз вовремя, чтобы забрать любимую самому.
Данте с трудом сдержался, чтобы не взвыть от досады. Из-за того, что Ирина не держала договорённостей, очередной блестящий план так и не реализовался.
Проводив соперника многообещающим взглядом, он на минуту задумался, на что ему следует переключить своё внимание в первую очередь. Он умел вовремя сыграть отступление, чтобы в итоге выиграть партию за желанный приз. Обнаруживать себя было чревато. Можно было вспугнуть Анжелу, а это в его намерения никак не входило.
Побарабанив пальцами по балюстраде лестницы, мистер Болейн решил, что дела в Греции стоит отложить на потом. Сначала предстояло выяснить, кто так ловко путает карты в отношении Аглаи. Решив разобраться со всем на месте, интриган заказал билет в Санкт-Петербург и отправился упаковывать вещи. До рейса оставалось менее часа, а пробки могли значительно удлинить время в пути.
Сообщив Дане, что у него назначена встреча с госпожой Гаврилиди, Данте с удивлением оказался окружён такой заботой, что невольно насторожился.
– Присядьте, мистер Болейн. Аглая сейчас в кабинете у своего дяди. Он, как старший мужчина в семье желает лично познакомиться с избранником своей племянницы. – мужчина, как не старался, не сумел обнаружить и искры разума в восторженных голубых глазах похожей на Барби секретарши. – Уверена, вы ему понравитесь! – Дана восхищённо щебетала, а сама исподволь пристально изучала попавшего в её поле зрения известного в очень узких кругах весьма преуспевающего брачного афериста, гадая, кто же навёл его на глупую брюнетку.
Колумбийский кофе оказался сварен именно так, как было принято в аристократических кругах старой доброй Англии. Конфеты и печенье заняли своё место рядом на небольшом столике в гостевой зоне. Хозяйка же офиса вернулась на своё место и принялась нарочито старательно шелестеть бумагами и что-то строчить, едва слышно прикасаясь к кнопочкам мембранной клавиатуры. Мужчина почуял, что блондинка далеко не так проста, как пытается внушить всем окружающим. Многолетнее общение со «слабым полом» не прошло для интригана даром. Он сразу понял, что перед ним серьёзный противник, хотя и сильно смахивающий на фэнтезийную цветочную фею.
Когда дверь кабинета директора фирмы приоткрылась, оттуда чуть не вывалилась бледная как полотно Аглая. Даже не взглянув на предполагаемого жениха, она слабым голосом попросила Дану вызвать такси и отправить её домой.
– Пройдите, пожалуйста, господин Болейн, вас ждут. – Дана умела улыбаться ледяной улыбкой Снежной Королевы, которую натягивала на красивое лицо в особых случаях. У Данте даже холодок по спине пробежал: точно ему на голову вылили ведро студёной колодезной воды.
Зеленоглазый брюнет вежливо поблагодарил за угощение и неспешно направился к распахнутой точно пасть чудовища двери. Он прекрасно понимал, что где-то что-то пошло совсем не так, как он планировал. Оставалось только выяснить масштабы отклонения и чем ему лично вся эта кутерьма грозит. Бросив украдкой взгляд на секретаршу, он с удивлением поймал на себе пронзительный изучающий взгляд, и сразу понял, что чутьё, отточенное годами, снова не дало осечки. Волчица, рядящаяся в шкуру глупой овечки, явно была по другую сторону баррикад. Оставалось только выяснить, кому он перебежал дорогу своими планами на состояние госпожи Гаврилиди.
Дядя Аглаи предложил гостю присесть и, не желая долго тянуть волынку, спросил в лоб:
– Какие планы у тебя в отношении моей племянницы?
– Как у любого порядочного мужчины. Я уже сделал ей предложение. – Данте чувствовал, что расспросы ведутся совсем неспроста, но привычно сделал хорошую мину, как всегда, даже тогда, когда ситуация стремительно скатывалась к сокрушительному фиаско, как сейчас.