Беспокойство не отпускало и, обмотавшись полотенцем, Марина вернулась в спальню. Планшет нашелся под брошенной на кровать одеждой.Уже в пятый раз за день она проверила почту. Ответа от Ларисы не было.Чем она там занимается, интересно? Ведь обещала быть в конторе с полудня до пяти, как минимум. И почему Петерс затих? То названивал по три-четыре раза в день (обсудить чугунную лестницу под крыльцом, ага), присылал маленькие знаки внимания (одна корзина шоколада на Новый год чего стоила), бархатным голосом намекал («нам надо как-то обсудить наши планы в спокойной обстановке, без суеты», а что обсуждать-то, ты, голубчик уже все проекты согласовал), и вот уже неделю ни звука. Спрятался где-то, уши прижал… Марина представила себе красавца Петерса с прижатыми ушами под ранней сединой, фыркнула и начала собираться к ужину.
Было таки решено идти в ресторан, и сбор назначен в гостиной в 19.30. Как обычно, самыми пунктуальными оказались Марина с Артемом, остальные еще копошились в своих комнатах.
- Решила не наряжаться?
Что эти мужчины понимают в нарядах? Марина одернула любимый голубой свитер и провела ладонью по обтянутому джинсовой тканью бедру. Эти джинсы как раз и были ее самой козырной картой: нежно-голубые, расклешенные по моде семидесятых годов, да к тому же купленные в Италии. Нинка довела их до совершенства, вытравив отбеливателем несколькопятиконечных звезд и выдрав пару высокохудожественных дырок над коленями, а так же добросовестно заклепав задние карманы. Марина невольно улыбнулась, вспомнив, как кряхтела Нинка над приборчиком, устанавливающим заклепки: «Вот тебе, подруга, непробиваемая защита. Поворачивайся этим самым местом навстречу всем жизненным траблам».
– Никита не дал времени собраться. Спасибо, что вообще голой не привез. Кстати, не удивлюсь, если сам явится в смокинге. А плесни-ка мне чего-нибудь… по старой памяти.
Рука с красными ногтями требовательно потянулась к стаканам на столе. Ее тон заставил Артема насторожиться. Тему о старой памяти он бы предпочел бы не развивать.
- Не ругайся на него. Никита мужик хороший и любит тебя. Вы же, девки, всегда мечтаете о суперменах.
-Ну да, он вообще Железный человек. Бильярдные шары надувает и лопает. Носорога через бедро кидает…
Раздражение нарастало, это тревожило даже Марину.
- На вот, лучше выпей.
Стекло приятно холодило ладонь. Марина сделала долгий глоток и медленно выдохнула воздух, словно опасаясь, что он может воспламениться. Бесцветная жидкость с пузырьками, запах можжевельника, джину в тоник добавил щедро, молодец. А лимон забыл. Тоже не идеал. Хотя…
На самом деле, жизнь Ольги и Артема была и до сегодняшнего дня оставалась для Марины неким эталоном, подтверждением возможности жить так называемой «нормальной» семьей – с партнерскими отношениями, доверием, взаимной поддержкой. Даже бурная первая влюбленность Артема в жену продержалась аж до рождения второй дочери, перейдя затем в надежную и ласковую привязанность. «А ведь он мог бы быть моим, - подумала Марина, и сразу поправилась: - Нет, не мог бы». Можно по необходимости врать родителям, мужу, клиентам, но себе врать просто глупо и бесполезно: их студенческий роман, длившийся почти год, оборвался внезапно и разом, как только на горизонте появилась Ольга. Взошла, как красное солнышко. Самым удивительным было то, что Марина сама оказалась очарована этой рыжей девчушкой. Очень скоро они четверо, включая Вадика, Артемова университетского друга, стали лучшими приятелями. Марина закрутила роман с Вадиком, не от обиды и злости, а просто так - от легкости бытия - и скоро прежние отношения Артема и Марины обоим казались уже почти недоразумением, этакой пробой пера, в которую что по молчаливому согласию Ольгу решили не посвящать.
На лестнице послышались шаги, и Марина залпом допила свой стакан.
Глава 5
Никакого смокинга, конечно, не было и в помине. Костюмы Никита ненавидел всей душой, и надеть пиджак в отпуске смог бы только в состоянии тифозного бреда. Марина усмехнулась, вспомнив, сколько сил потратила, убеждая мужа хотя бы не стричься «под машинку». Старая добрая рукопашная в бизнесе была исключена… ну, хорошо, почти исключена, и потому на банкетах и приемах Марина наметанным глазом, словно снайпер, намечала в толпе гостей тех, кто казался ей наиболее успешным, а потом передавала «объект» мужу, заставляя внимательно рассмотреть в «прицел» их прическу, костюм и обувь.
Надо признать, в джинсах и свитере, не стесняющем размах плеч, Никита смотрелся гораздо лучше, да и широкие ладони гораздо уместнее выглядели под трикотажным обшлагом, чем под белой манжетой рубашки с платиновой запонкой. Сейчас одна из этих лопат-ладоней покоилась в кармане, а предвкушающее выражение на лице мужа ясно давало понять, чем для Марины начнется сегодняшний вечер. Она улыбнулась и вытянула вперед повернутую вверх ладонью руку.