- Не говорить со мной о проблемах.
Виктор проследил взглядом за отъезжающей машиной с букетом белых цветов под лобовым стеклом.
*
- Предлагаю пойти покошмариться, - голос Маришки в трубке звенел энтузиазмом.
- В кино на ужастик? – С надеждой спросила Наталья.
Последние недели были непривычно спокойными. Дочка хорошо ела и спала по ночам, муж с сыном слушались, продукты в магазине закупались точно по списку, уроки делались, учителя в школе притихли, и это было особенно подозрительно. Натальина душа жаждала сильных эмоций, может быть, даже бурь и потрясений. От нервного срыва ее спасали только «Ходячие мертвецы». Посмотрев под грудное кормление одну серию на ночь грядущую, она засыпала почти мгновенно и спала мирно, спокойно и, как уверял Ленька, даже улыбалась во сне. Барсук оказался замечательной нянькой, и уже дважды Наталья осмелилась, оставив дочку на него, выбраться на встречу с подругами в выходной день. На этой сестра освободила для нее вечер пятницы.
- Лучше! В музее на Остоженке выставка какой-то британской галереи. Произведения современного искусства, как символы смерти. Уууу, - завыла трубка.
- Какая прелесть! Решено, собираемся в семь.
- Искусство, говоришь? – Нинка повернулась к Маришке и смерила ее взглядом прищуренных глаз.
За ее спиной неопрятной кучкой на полу сжалось нечто невразумительное из свалявшегося коричневого искусственного меха.
- Она не виновата, - заступилась за подругу Наталья, - это все этот… Фэйр… херст.
- «Дешевый и плохо сидящий костюм гориллы». – Прочитала Ольга. – Ой, тут написано, что художник покончил с собой после своей персональной выставки. Кошмар.
- Почему это я не удивлена? - Пожала плечами Нинка. – На четвертый этаж пойдем?
- Я уже была, - Маришка решила, что на сегодня сюрпризов достаточно. – Там чучела маленьких зверушек.
- А с нами кормящие и беременные. Поехали лучше ко мне.
- Нет, давайте ко мне, - предложила Ольга. – От меня всем разъезжаться удобно. А Наталью как раз Ленька заберет, ему по дороге.
На крыльце перед дверью подъезда топтался курьер, больше похожий на студента. Наверное, он уже не в первый раз набирал номер на пульте домофона, потому что уныло смотрел на мигающую на черном поле цифру «16» и тяжело вздыхал.
- Але! – Каркнула Нинка у него над ухом.
Курьер вздрогнул и оглянулся. Перед ним стояли четыре женщины: колобок в кудряшках, расшитая чем-то блестящим цыганка в побрякушках, рыжая ведьма без метлы, и белокурая Дева битв, на пол головы выше его самого.
- Цветы… доставил.
- Хорошие цветы хоть? – Цыганка смотрела недоверчиво.
- Правда хорошие. И много. Вон там, в машине.
- И что, не открывают?
- Нет, - снова вздохнул курьер.
- Ладно, - сжалилась Цыганка, - сейчас откроют. Идем.
Она придержала дверь, давая возможность парнишке забрать доставку. К удивлению Нинки из машины вышли двое с огромными упакованными в целлофан букетами. Держать их приходилось обоими руками.
- И кто же это у нас такой щедрый, - спросила Марина, рассматривая цветы под целлофаном. - И почему все белые?
- Что-то мне говорит, что ты не удивлена, - Наталья протянула Ольге маленький конверт.
Ольга открыла его и вынула карточку.
- Виктор Кожухов, - прочитала Маришка, - тут на обратной стороне что-то от руки написано. Ну, это личное, мы смотреть не будем.
- Вот! – Нинка поучительно помотала в воздухе указательным пальцем. – Мы, девочки, даже из дешевого костюма гориллы всегда сможем смастерить себе вполне приличное платьишко. Думаю, - она подняла с пола один из букетов, - нам понадобится ведро.
*
- Что-то ты зачастил, - заметила Ольга, открыв дверь.
- Ничего, что я без приглашения?
- Ничего хорошего.
Артем явно вознамерился игнорировать Ольгин сарказм.
- Ты на меня хорошо влияешь. Настроение повышается, даже соображаю лучше.
- И до чего же ты досоображался?
- У меня к тебе предложение.
- Не уверена, что хочу его слышать.
- И все же. Освободи для меня два вечера в месяц. Будем встречаться раз в две недели.
Сложив руки на груди и восхищенно улыбаясь, Ольга смерила Артема долгим взглядом. Каков наглец. Неужели это в нем всегда было? И она не замечала?
- Ну, что молчишь?
- Любуюсь. Цирк с доставкой на дом. Там медведи дрессированные за дверью не притаились?
- Оль, а что плохого? Все равно у тебя никого нет.
- А если есть?
- Да ладно тебе.
Я, конечно, за гуманизм и против опытов на живых людях, подумала Ольга. Но лучше на тебе, чем на ни в чем неповинных кошках.
- Я беременна.
- То есть?
- Забыл, что это такое? И как это происходит?
Артем некоторое время осмысливал полученную информацию.
- От кого?
- Не твое дело.
- Шутишь, да?
Ольга молчала, борясь с желанием расхохотаться. Удерживало одно: если она сейчас позволит своему телу наполниться пузырьками веселья, оно взлетит к потолку, как воздушный шарик, потянется вслед за гуляющим по комнате теплым ветерком, покачиваясь, выплывет в окно, и затеряется где-то высоко-высоко в голубом небе.
- Выпей водички.
Артем послушно прошел к кухонному столу и замер, оглядывая букеты роз, пионов, ромашек, разместившихся в вазах на подоконнике, в кувшине на каменной столешнице, в ведре у балконной двери.
*
- Тьфу, - от злости Артем не сразу попал пальцем в строчку на экране айфона, затем сделал глубокий вдох и постарался расслабиться под вступительные аккорды «Финской польки» - Саша, почему ты не сказала, что у матери есть мужик?
- И тебе «здрасьте». Ну, во-первых, не мужик, все ее знакомые классифицируют его как «мужчину, приятного во всех отношениях», а во-вторых, ты не спрашивал.
- Я всегда спрашивал, как у нее дела, - кажется, Саньке нравилось слышать раздражение в его голосе.
- И я отвечала, что все хорошо. Как видишь, не врала, у мамы действительно все хо-ро-шо.